— С некоторыми вещами справиться сложнее, чем с остальными, — настаивал он, не сводя с меня голубых глаз.
— Действительно, — согласился я.
Например, с дырками от пуль и разбитыми сердцами.
— Я неправильно обошёлся с тобой и твоим братом.
— Пап, нам не нужно вдаваться в это. Я понимаю, почему всё получилось так, как получилось.
— Просто мне хотелось бы, чтобы я продолжал пытаться и искать свет, а не погрузился во тьму, — сказал он. — Человек может научиться жить в той тьме, но это не жизнь.
***
Следующий час я разбирался с отчётами об инцидентах, запросами отгулов и распределением бюджета, пока слова моего отца эхом отдавались в голове.
Может, тьма — это пустое, бессмысленное существование, но именно свет мог тебя обжечь. Мне было нужно от Лины нечто, что она, похоже, не желала давать. Нечто столь же необходимое мне, как кислород. Честность.
Конечно, она поделилась отдельными частицами. Но то, чем она поделилась, было уклончивым и рассказывало ту историю, какую ей нужно. Она обставила всё так, будто наткнулась на Люсьена случайно, и у них состоялся нейтральный разговор. Она не говорила мне, что мой самый давний друг выследил её и угрожал из-за того времени, что она проводила со мной.
Тот факт, что она решила разобраться с этим сама, бесил меня почти так же сильно, как и излишне оберегающие ослиные поступки Люсьена.
Но хоть я и точно знал, что Лина не говорит всей правды, я чувствовал нечто, что не мог опознать, и что чертовски походило на нужду. И если она не нуждалась во мне в ответ, то чаши весов не будут уравновешены.
Лина Солавита на такое не запрограммирована.
Я сам не готов такое выполнить. Кто может нуждаться во мне, когда я в таком состоянии? Я в раздрае, бл*дь.
Чёрт, да я только что написал своё имя с ошибкой, пока подписывал заявление на отгул.
— Бл*дь, — пробормотал я и оттолкнулся от своего стола.
Я чувствовал себя слишком неспокойно, чтобы прятаться от мира. Мне надо сделать что-нибудь, что ощущалось продуктивным.
Я схватил куртку и ремень с крючка и направился в общее офисное пространство.
— Ухожу, — объявил я помещению в целом. — Принесу вам обед из «Дино», если вы все напишете мне свои заказы. За мой счёт.
Раздался гомон предвкушения, которое все копы испытывали при обещании бесплатной еды.
Я задержался у стола Нолана.
— Не хочешь прокатиться?
— Смотря куда. Собрался вывезти меня в лес и бросить на милость туземцев?
— Пожалуй, не сегодня. Подумываю нанести визит к заключённой.
— Возьму пальто.
***
— С чего вдруг такая перемена? — спросил Нолан, когда я выехал на шоссе.
— Может, я забочусь об окружающей среде и сокращаю выброс выхлопных газов, посадив тебя в одну машину со мной.
— А может, ты решил поболтать с Тиной Уитт и не хочешь, чтобы у твоих офицеров были проблемы с федералами.
— А ты не такой тупой, каким кажешься из-за усов, — сказал я.
— Моей жене... бывшей жене... очень нравился «Топ Ган», — сказал он, проводя указательным и большим пальцами по усам.
— Чего мы только не делаем для женщин.
— Кстати...
— Упомянешь имя Лины, и я брошу тебя туземцам, — предупредил я.
— Принято к сведению. Что насчёт её подруги? Блондинки-библиотекарши?
— Слоан? — уточнил я.
— Она свободна?
Я подумал о Люсьене сегодня за завтраком. Моё лицо озарилось медленной, мстительной улыбкой.
— Тебе стоит пригласить её на свидание.
Мы ехали молча, пока я не свернул к тюрьме.
