Начни с одного пальца, а потом, когда почувствуешь, что готова, переходи к двум. О, и не забудь поиграть с чувствительной частью.
Ее слова эхом отдаются в моем сознании, пока я набираюсь смелости, чтобы попробовать. Медленно просовываю руку под пояс пижамы с принтом авокадо, и меня встречает теплая влажность.
Двигая рукой медленными круговыми движениями, я дразню свой клитор, пока мои мысли возвращаются к Гриффину. Не то чтобы я хотела обязательно думать о нем в такой момент, но он не покидал мои мысли всю ночь, и мне слишком трудно думать о ком-то или чем-то другом.
Лучше воспользоваться тем, что он вторгся в мои мысли.
Закрываю глаза, представляя, что это он прикасается ко мне, дразнит мое тело своими пальцами, и в голове всплывает образ его рук. Ух...эти руки. Я знаю, что он не торопился бы знакомиться с моим телом, моими стонами и задыхающимися хныканьями. Он узнал бы, как и где мне нравится, чтобы ко мне прикасались.
Я провожу рукой взад-вперед от своего влажного входа, используя свое возбуждение, чтобы раздвинуть мой нуждающийся клитор. Просовываю палец внутрь, медленно надавливая на него, но при этом в моей голове все еще образ Гриффина.
Это он вводит и выводит палец из моей тугой киски.
Это он вводит другой, проталкивая их оба до костяшек, когда его пальцы попадают в мою точку G под идеальным углом.
Мышцы моего живота сокращаются с каждым толчком моих – нет, его – пальцев. Другой рукой я цепляюсь за простыню под собой, дыхание вырывается быстрыми толчками, пока я работаю над собой, чтобы освободиться.
Почти готово, солнышко. Я представляю, как он произносит это своим грубым голосом.
— Блять.
Этого достаточно, чтобы подтолкнуть меня к краю, когда волна за волной наслаждения прокатывается по моему телу, и я не прекращаю вводить и выводить пальцы, пока не начинаю дрожать и хныкать слишком громко, чтобы поддерживать устойчивый темп.
— Святое дерьмо, – задыхаясь, шепчу я, медленно вынимая пальцы и глядя в потолок с раскрасневшимся лицом.
Кровь кипит, рев наполняет мои уши, а сердце колотится о грудную клетку. Это то, что я упустила? Не то чтобы я не думала об этом. На самом деле, я думала об этом много раз. Но мне всегда удавалось отговорить себя от этого, убеждая, что это будет больно, вместо того чтобы почувствовать хоть что-то близкое к тому, что я только что ощутила.
Я закрываю глаза и даже не пытаюсь остановить довольную улыбку на своем лице, чувствуя себя сытой и готовой ко сну. Но это чувство быстро исчезает, когда я понимаю, что только что пришла к мысли о Гриффине. Но ведь это ничего не значит, правда?
Он тебе нравится. Влюблена ли я в него?
Разве это так плохо?
Это было бы ужасно. Как мне может нравиться человек, который болеет за мой провал? Прежде чем я успеваю убедить себя в том, что не испытываю к нему никаких чувств, в дверь моей спальни стучат, и я резко открываю глаза и поднимаюсь с кровати.
— Элиана, ты еще не спишь?
Приглушенный голос Гриффина доносится с другой стороны двери.
О, блять, боже мой.
Из всех людей, которые должны были появиться у моей двери, это должен был быть он!?
Я никак не могу встретиться с ним лицом к лицу, не после того, что я только что сделала. Не после того, как представила, что это он делает со мной. Мне нужно, чтобы пол разверзся и поглотил меня целиком. Точно.
— Элиана?
Гриффин пробует дернуть ручку двери, но она заперта.
Открыть ли ее и подвергнуть себя риску унижения? Или тихо лежать здесь и притворяться спящей?
— Элиана, я знаю, что ты не спишь, – говорит он, — в твоей комнате горит свет.
Черт. Люди постоянно спят с включенным светом, не так ли?
В панике и не зная, что делать, я быстро бегу к двери, отпираю ее и распахиваю. Я готова сказать ему, чтобы он уходил, но, когда наши глаза встречаются, все слова словно испаряются, а воздух высасывается из моих легких.
Тепло между ног возвращается с новой силой, когда я смотрю в его серые глаза. Почему мое тело так предает меня, когда я рядом с ним?
— Ты в порядке? Мне показалось, я слышал, как ты плакала.
Его брови сходятся вместе в беспокойстве, когда он осматривает мое лицо.
Плакала? Я не плакала. Почему он решил, что слышал мой плач?
Сердце неумолимо колотится о грудную клетку, и я внутренне кричу, понимая, что он слышал мой первый в жизни оргазм. Я никогда не переживу этого. Он должен уйти, немедленно.
— Я в порядке, – говорю я, мой голос дрожит, — уже поздно, ты должен спать. Завтра большие соревнования.
Пытаюсь закрыть дверь, но его ладонь прижимается к ней и толкает ее дальше, чтобы он мог видеть все мое тело. Его бровь приподнимается, когда он изучает меня, и мое лицо вспыхивает.
Все, о чем я могу думать, глядя на него, – это о том, как легко я поддалась желанию при одной мысли о нем. Я пытаюсь незаметно скрестить ноги, чтобы немного ослабить растущее давление между ними, но по его взгляду я вижу, что он догадался, что происходит. Его глаза медленно возвращаются к моим, а ноздри раздуваются.
— Ты вся раскраснелась. – замечает он, делая шаг в мою комнату.
Нет, нет, нет. Я не могу сейчас остаться с ним наедине в своей комнате, потому что во мне буквально бушует возбуждение. Мне нужно выпроводить его.
— Правда? – нервно спрашиваю я, делая шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами.
