Эти чертовы изгибы.

— Я определенно не видел таких глаз.

Мой взгляд фокусируется на ее груди, и я борюсь с желанием засунуть одну из них в рот.

— Что мы делаем? – задыхаясь, шепчет она, шагая между моих ног, мои руки лежат на ее бедрах, а ее – на моем плече.

— То, что нам, наверное, не стоит делать, – бормочу я, проводя круги по голой коже, прежде чем снова заглянуть в прекрасные миндалевидные глаза.

Нежная кожа сияет в лучах солнца, я любуюсь веснушками, рассыпанными по ее лицу, и наблюдаю, как она жаждет к моих прикосновений, глаза закрываются.

Мой большой палец проводит по ее мягкой нижней губе, и я наконец позволяю себе поддаться искушению.

— К черту, – бормочу я.

Она не перестанет отвлекать меня, так что я могу позволить себе отвлечься хотя бы раз. Встав, я мягко подталкиваю Элиану назад, пока она не упирается спиной в стену, и теплая вода льется на нас обоих, намочив мои волосы.

Я наклоняю подбородок, заставляя эти прекрасные глаза снова встретиться с моими, когда она тихо вздыхает. Элиана поднимает на меня взгляд, я наклоняюсь для поцелуя, но от сильного удара в дверь душа она резко отталкивает меня, прежде чем мои губы касаются ее.

Это был самый длинный и самый короткий трехсекундный период в моей жизни.

— Тук-тук, пожалуйста, наденьте свою одежду и откройте дверь, – поет Зейл с другой стороны.

Мысленно помечаю, что надо надрать ему задницу за то, что он испортил почти поцелуй. Я был так близок к тому, чтобы наконец-то избавиться от притяжения к ней, ну или сделать все только хуже.

Она быстро застегивает гидрокостюм, и я открываю дверь, стараясь не выдать своего стояка, наблюдая, как любопытное выражение лица Зейла превращается в озорную ухмылку, когда он замечает Элиану через мое плечо.

— Так-так-так, разве это не самый большой сюрприз века, – говорит он, широко ухмыляясь и потирает руки.

— Ты все неправильно понял, – в панике заявляет она, бросаясь вперед, чтобы встать рядом со мной.

— Я так не думаю, – отвечает он, вздергивая брови вверх и вниз. — Я бы даже не подумал проверить, есть ли вы здесь, если бы не пар, выходящий из того, что я всегда считал кладовкой, – говорит он, указывая на душ.

Он пытается просунуть голову внутрь и осмотреться, но я хватаю его за воротник рубашки и выхожу из кабинки, толкая его в спину.

— Эй, полегче, – выкрикивает он, держа руки перед собой, ладонями ко мне.

— Уходи, – кричу я сквозь стиснутые зубы.

— Думаю, я лучше останусь и послушаю историю о том, как вы оба случайно оказались вместе в душе, – ухмыляется он, опустив глаза вниз, — и почему твой член твердый.

Я снова пихаю его в спину, а затем разворачиваюсь и направляюсь к дому.

— Эй, я умею хранить секреты, – кричит он мне вслед, а потом хихикает про себя.

Он определенно не умеет хранить секреты.

— Секреты? — слышу я писк Элианы.

В три часа ночи я чувствую себя так далеко от сна, как никогда раньше.

Смотрю в потолок, сложив руки за головой, и мысли мои разбегаются. Я устал, но не могу избавиться от раздражения, которое испытываю по отношению к самому себе, бесконечно проигрывая в памяти почти поцелуй с Элианой.

Я был так близок к тому, чтобы узнать, каковы на вкус ее идеальные губы и действительно ли она стоит всех тех неприятностей, которые доставляет мне. Но, к всеобщему удивлению, Зейлу пришлось все испортить, как и подобает мудаку.

Несмотря на мое раздражение по отношению к нему, я чувствую облегчение. Как бы ни было заманчиво поцеловать ее в тот момент, это закончилось бы тем, о чем мы оба пожалели бы.

Сейчас мне не нужны никакие отношения с ней, ни с кем. Флирт с ней накануне вечером был достаточно плох с моей стороны, я не должен был вести Элиану за собой, но мне кажется, что именно это я и делаю.

Отборочные соревнования уже не за горами, а мое ужасное выступление на сегодняшних соревнованиях требует от меня перенастроя. Я не могу быть потерянным и ошарашенным из-за какой-то девчонки.

Мысли о ней еще больше подрывают мое настроение.

Она отвлекает, просто и ясно.

Соблазн, которого мне нужно снова начать избегать. Для меня главное – попасть в команду Чемпионата, и на этот раз я не позволю ничему и никому встать на моем пути.

Особенно это касается брюнетки с зелеными глазами и веснушками...Я в полной заднице!

После еще десяти минут размышлений о ней и о том, что чуть не случилось, я решаю сделать что-нибудь, чтобы отвлечься от нее. С болезненным ворчанием я выталкиваю себя из кровати и медленными шагами иду к комоду, где лежит SD-карта, которую я недавно забрал у Элианы.

Беру ее и тихо спускаюсь вниз, стараясь не шуметь. Проскользнув в комнату для совещаний, я нахожу ноутбук Габриэля, включаю его и подключаю к смарт-телевизору, на экране которого появляется фоновая фотография Залеи.

Я вставляю SD-карту в ноутбук и включаю часовой ролик, напряженно просматривая отснятый материал.

Погружаюсь в анализ своей катастрофической формы и соревнования, отмечая каждую оплошность и недостаток. Смотреть на это больно, потому что я действительно выгляжу как новичок. Гриффин до моего несчастного случая никогда бы не выглядел таким слабым или испуганным, не говоря уже о том, чтобы чувствовать это.

К тому моменту, когда запись заканчивается, я составил длинный мысленный список областей, над которыми нужно серьезно поработать.

Мое положение на доске постоянно меняется – явный признак того, что я пытаюсь компенсировать ноющую боль, которая не дает мне покоя. Если я действительно хочу улучшить свои результаты, мне придется записаться на прием к физиотерапевту и вместе составить план по улучшению моего состояния.

Вытащив SD-карту и отключив ноутбук тренера, бросаю взгляд на часы, висящие над дверью, и вижу, что до пробуждения остальных в доме еще целый час.

Решив, что нужно отвлечься, я отправляюсь на кухню и роюсь в шкафах, собирая ингредиенты для командного завтрака. Шипение бекона заполняет тишину, но это мало помогает остановить вихрь мыслей, кружащихся в моей голове.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ЭЛИАНА

Пока я лежу в постели, остатки еще одной беспокойной ночи постепенно рассеиваются. Мой взгляд прикован к ровному потолку надо мной. Утренний свет, проникающий сквозь занавески, окутывает комнату мягким сиянием, в то время как, когда я вспоминаю вчерашний день, во мне поселяется чувство беспокойства.

Серые глаза Гриффина, напряженные и непоколебимые, смотрели на меня с таким обожанием, что у меня мурашки побежали по позвоночнику. В тот момент я не смогла устоять перед его притяжением и почти поддалась искушению наклониться и прижаться к его губам.

Разве это было бы так плохо?