— Ты, конечно, будешь получать деньги за уже оговоренную работу, — пояснил я, — но, думаю, работа прислугой не предел твоих мечтаний. К тому же я обещал ссуду на обучение в университете, но лучше, если ты заработаешь достаточно, чтобы она не понадобилась.
— Что-то ещё? — спросил Тараже.
— Да, две вещи, — ответил я. — Во-первых, я бы хотел, чтобы донесли информацию остальным группировкам. Хартан будет принимать заказы и от них, не в ущерб, разумеется, вашим интересам. И ещё я бы хотел, чтобы вы мне поспособствовали в выкупе свалки, которая находится неподалёку от моего дома. Я не хочу, чтобы вы выкручивали владельцу руки, мне лишь хотелось бы получить налаженный бизнес за честную цену.
— С первым вопросом проблем не возникнет, — ответил Тараже. — Со вторым — ещё легче: эта свалка принадлежит нашей организации. Вот только боюсь, что по поводу «налаженного бизнеса» вы заблуждаетесь. Пусть она и не убыточна, но и прибыли с неё тоже нет. Это один из активов, который мы содержим не для денег.
— Но если вопрос не в деньгах, то, полагаю, продажа вас обременит? Если да, тогда я готов отказаться от своей просьбы. Мне не хотелось бы, чтобы между нами остались хоть какие-то источники обид и непонимания. К примеру, моё предложение оплатить исцеление ваших людей остаётся в силе.
— Что вы, никаких обид! — усмехнулся Тараже. — Те функции, что исполняет свалка, мы можем переложить на другие предприятия. И за предложение исцеления спасибо. С вашей стороны это очень мило.
— Вы можете обратиться к Лексне Табран, она превосходный специалист, — сказал я. — С ней я за услуги рассчитаюсь. Не стоит лишний раз упоминать, что Лексна, Ксандаш и их дочь Патала — мои дорогие друзья, а значит, ваши люди должны обращаться с ними, словно с членами Коллегии Восьми — уважительно и без давления.
— Разумеется, — согласился Тараже. — Но хочу отметить, господин Шанфах, вы очень отважный человек. Как бы то ни было, прийти в место, где вам угрожает такая опасность, где в любой момент может случиться что угодно, требует немалого мужества, присущего, скорее, людям нашей профессии.
Я опёрся на ручки кресла, с трудом вынырнул из его хватки и встал на ноги. Сделав несколько шагов, я подошёл к столу Тараже и протянул ему руку. Тот совершенно машинально её пожал, с изумлением уставившись на невидимую линию несработавшего барьера.
— Ну что вы, господин Тараже, — ответил я на невысказанный вопрос, — я не ощущаю себя столь уж отважным. Дело в том, что здесь мне ничего не угрожало. По поводу ваших людей у входа, за скрытыми дверями и сверху, возле люка в потолке, не беспокойтесь — они придут в себя через двадцать-тридцать минут. Ладно, вы знаете где меня найти, а мне уже пора домой, Алира очень беспокоится. Тана, Тааг, пойдёмте. Небо уже сереет, а я обещал ей встретить вместе рассвет.
Пока я развернулся, чтобы помочь Хартану выбраться из кресла, на потолке сдвинулась неприметная панель и из люка выскользнул, засеменив по потолку, мой верный голем. И под изумлённым и недоверчивым взглядом Милых Глазок мы отправились домой. Меня ждал рассвет, любимая женщина и бутылка хорошего вина.
На следующий день мы выгнали Хартана из дому, чему он, получив возможность безопасно двигаться по улицам, был только рад. Затем позвонили Ксандашу и Лексне, поделившись новостями.
Узнав, что придётся лечить целую толпу бандитов, Лексна пообещала выставить огромный счёт, но, судя по голосу, была очень довольна. Ещё бы, теперь её дом получил дополнительную и серьёзную гарантию защиты, а десяток новых клиентов мог означать, что некоторые из них станут постоянными. Осторожно поинтересовавшись, я узнал, что ничего против Лексна не имеет — у лекарей Федерации нет обязанности рапортовать в полицию обо всех подозрительных случаях, а специфика бандитских болезней и повреждений была ей хорошо знакома по армии, и навевала некоторую ностальгию.
Полностью бдительности мы терять не стали, но и в паранойю не впали. Так что, оставив Таага нести свою бессменную вахту и включив сигнализацию, мы завалились в постель и в полной мере воспользовались открывшейся возможностью побыть какое-то время одним. Несмотря на огромное количество накопившихся дел, мы решили посвятить оставшийся день отдыху: воспользовавшись тёплой солнечной погодой, прогулялись по паркам, пообедали и попили кофе в уличном ресторанчике, а также впервые сходили в иллюзион.
Для меня это был совершенно новый опыт, Кенира же не смотрела иллюзий со времён своего бегства, так что мы, выбрав удобный по времени сеанс, насладились «фильмом». К нашему обоюдному удовольствию, в иллюзионе шёл «Броттор и загадка орихалкового голема», серия, которую Кенира очень любила, а я просто хотел понять, от чего так полыхает ненавистью Эгор.
Сразу скажу, что иллюзия мне понравилась. Не только реалистичностью — полностью трёхмерное изображение не требовало специальных очков с цветными стёклами, а действие происходило не только на полукруглой сцене, но и выплёскивалось в амфитеатр со зрителями, заставляя тех весело верещать и вжимать головы в плечи.
Сюжетно… Броттор был ловким, быстрым, изобретательным. Он не лез в карман за словом, отпускал острые шуточки и никогда не сдавался. Пусть ему противостоял очередной магистр — мрачный могущественный маг, живущий в огромном замке под охраной сотен миньонов, Броттор его не только не опустил руки, но и, находчиво запустив и переназначив потоки у огромного человекообразного голема, до дрожи напоминающего Склаве, проник во вражеский замок, побил миньонов с помощью красочных и эффектных техник, преодолел преграды в виде ловушек с разноцветными лучами, и удрал, сжимая в объятиях прекрасную пленницу.
В приключениях Броттора я не мог не видеть параллелей со своей ситуацией. У меня был свой магистр, живущий в цитадели, у него имелась прекрасная пленница, которую мне предстояло освободить. И хоть в этой цитадели слуг и воинов заменяли големы, их сопротивление тоже нужно было как-то преодолеть.
После сеанса мы Кенирой с удовольствием обсудили сюжет, со смехом отметив, что мечты Хартана имеют под собой очень веские основания — Броттор являлся простым авантюристом, имеющим только потёртую кожаную одежду, великолепные боевые навыки и унаследованный от отца браслет с контейнером, а магистр, которого он оставил в дураках, и дальше продолжал быть могущественным уважаемым человеком с большим количеством слуг, прекрасным величественным замком, и бездной излишеств. К тому же он был вовсе не дурён собой — той самой яркой злодейской красотой, которая включает пронзительный взгляд, чёрные волосы и тонкую заострённую бородку, так что если бы героиня рассудительно взвесила «за» и «против», то отослала бы Броттора прочь, оставшись с магом.
Я на секунду вновь примерил сюжет, на этот раз на себя и Кениру, на что она, почувствовав мои эмоции, рассмеялась и сказала, что, во-первых, она себе выбрала очень богатого старикашку, а, во-вторых, у героини не было с Броттором той глубокой эмоциональной связи после пережитых совместных приключений, которая возникла у нас во время преодоления наших жизненных катастроф.
Прогулявшись по набережной вечернего города и поужинав в кафе, мы вернулись домой. Там открыли ещё пару бутылок вина, которое выпили вместе с вернувшимся Хартаном. Он забрал свои нехитрые пожитки, представлявшие, скорее, ностальгическую ценность — с контейнером это было несложно. Также закрыл аренду жилья: как «публичной» каморки, так и потайного подвала, того самого, откуда его и выковыряли подручные Тараже.
После проведения ритуала с исцелением Ксандаша нужда в огромной гостиной окончательно отпала. Но я не спешил заниматься перепланировкой, решив устроить кое-что похожее на интерьер храма Фаолонде — только вместо пушистого ковра кинуть на пол мягкие маты, на которых могли спать одновременно несколько человек.
По понятным причинам пускать Хартана в нашу совместную с Кенирой постель я не собирался, а раз уж он влился в нашу компанию, то пора было приступать к его учёбе и тренировкам. Я, конечно, мог давать ему задания на ночь, и уверен, во сне он бы действительно учился, но на подготовку и разъяснение таких заданий было жалко времени. К тому же растягивать это самое время можно было только во сне, ведомом священником Ирулин, а таковых на данный момент в мире имелось всего лишь двое.
Когда наступила глубокая ночь, а воздух на террасе стал по-настоящему холодным, мы с Кенирой отправили Хартана спать, а сами, приняв совместный душ, забрались в спальню и продолжили прекрасный вечер, ничуть не опасаясь, что наш квартирант может ещё бодрствовать. Ну а потом, погрузившись в сон, повторили столь полюбившиеся занятия ещё раз. Всю оставшуюся ночь мы занимались учёбой, занятием, доставляющим с такой прилежной ученицей как Кенира удовольствие другого рода.
Моя девушка не только усердно отрабатывала магические навыки, тренировалась в плетении сложных структур и увеличении количества контролируемых потоков, но и занималась гармонизацией — избавлением собственной элир от индивидуальных свойств, присущей каждому человеку собственной «частоты». Гармонизированная элир была нейтральной, спокойно смешивалась с любой другой, а значит, её создание являлось базовым навыком, требуемым для любого целителя. Или для мага, проводящего совместный ритуал с другими магами, либо же плетущим вместе с ними особо сложные или требовательные к энергии чары.
Кенире не требовалась ничья помощь, элир у неё хватило бы на сотню обычных чародеев, но одним из разделов магии, в которых она мечтала преуспеть, являлось исцеление. Та область, которая для неё, когда-то выжженой, являлась невозможной в квадрате или даже в кубе. Ведь ещё четыре месяца назад Кенира не смела не просто мечтать об этом, но даже иметь мечты о подобных мечтах.
У нас пропала та изначальная спешка, мы больше не растягивали так сильно реальность сна, так что времени проводили не недели и месяца, а всего лишь по несколько суток. Где-то глубоко внутри я чувствовал, что именно так лучше всего, именно так происходит наименьшая «нагрузка» на Царство госпожи, на её силу и Право.
Отправляя Хартана заниматься домашними делами, я поймал себя на том, что перестал относиться к нему, как к работнику. Наши совместные приключения и взятые обязательства произвели в моей голове какой-то сдвиг концепций, достаточный, чтобы брошенные Ксандашем слова об усыновлении проклюнулись семенами, упавшими на благодатную почву, укоренились и пустили крепкие ростки. Теперь я видел в Хартане не случайного попутчика, а смышлёного, пусть и немного беспутного сынишку, у которого мы с Кенирой, как и положено хорошим строгим родителям, требуем прибраться в квартире, пока папа и мама ушли на работу. Я не сказал ей ни единого слова, но она всё почувствовала через нашу связь и прильнула ко мне так сильно, что я едва удержался на ногах.
Быстро проскочив в город и пробежавшись по магазинам, мы направились туда, куда собирались уже давно — в храм Фаолонде. Там мы отловили ещё одну жрицу, молодую красивую девчонку, которая провела нас в знакомый кабинет Незель.
— Ули, Алира, — обрадованно поприветствовала она нас, отложив в сторону книгу, которую с интересом читала, — ждала вас раньше. Улириш, ты говорил, что дело срочное, но что-то совсем не спешил.
— Возникли кое-какие обстоятельства, очень серьёзные. И визит в храм мог бы быть опасен, причём, подставить под удар и вас. Но теперь мы все проблемы решили и можем продолжить.
— Наслышана. Возле храма крутились кое-какие люди, расспрашивали о вас двоих. Ты зря беспокоился, Единитель Судеб отнюдь не беспомощен, и храм может позволить себе вступить в конфликт хоть с одной главной бандой города, хоть со всеми четырьмя.
Я мотнул головой, ощущая, что всё сделал правильно. Не стоило отягощать отношения с Владыкой Сердец своими проблемами.
— Главное, что всё уже закончилось, мы разошлись не только без вражды, но и вполне довольные друг другом.
— И ты… вы оба образовали кое-какие важные связи, — улыбнулась Незель. — Я чувствую, что произошло кое-что, связанное с моим господином.
Кенира сделала шаг ко мне и прижалась, подхватив за руку.
— Да, произошло, — сказала она. — Похоже, у нас в семье пополнение.
— Сынишка, конечно, вырос быстро, — рассмеялся я, но тут же посерьёзнел. — И это произошло только благодаря Фаолонде. Без него мы ни за что бы не подумали встревать в чужую драку, просто не знали бы, что в ней участвует встреченный лишь однажды едва знакомый парнишка.
Незель ярко улыбнулась, от этого став ещё прекрасней.
— Нити, которые протягивает Владыка Сердец, иногда ведут людей довольно странными дорогами. Но редко найдёшь человека, оставшегося в итоге недовольным.
