— Я собираюсь создать очень надёжный контур, а потом добавить функцию стабилизации. Но, конечно, сильных ударов он не выдержит. Так что сыпьте аккуратнее.
— Не беспокойтесь, господин Улириш, — улыбнулся строитель. — Вы хорошо заплатили, так мы сделаем всё так аккуратно, словно гладим животик даруты родной бабушки!
Я кивнул, перелез через ограду и осмотрел получившееся основание будущего устройства переработки. От большой круглой площадки отходили четыре десятка ответвлений, одно из которых было в несколько раз шире других.
Знакомые работники Жагена были компетентны, грузовой омни со щебнем привозил груз вовремя, а имевшиеся у меня здесь големы сильно ускорили работу.
— Только учтите, господин Улириш, — предупредил мастер. — Никто из нас в магии не разбирается, так что вы должны говорить, если что-то делаем не так.
Мне захотелось фыркнуть, но я сдержался. То, что они втроём вытворяли, считалось бы самой натуральной магией по любым земным меркам. Перейдя в форсированный режим, я окунул маркер в ведро с краской, подождал, пока на рукояти не загорится огонёк готовности, и начал расчерчивать схему. Пока что мне нужны были основные контуры силовой развязки, так что я выставил большую толщину — почти в полтора сантиметра. Даже через глухую отстранённость форсажа пробилось чувство глубокого удовлетворения — идеально ровная и равномерная линия ничуть не походила на тот ужас, что оставляла кисточка из шерсти солора, пишущая его же собственной кровью. Закончив сложный узор, я махнул рабочим и прислонился к одной из вмурованных в камень железных балок, чтобы отдышаться. Те споро прошли по моему узору, убирая лишний камень и время от времени проверяя форму канавки с помощью созданного мною шаблона.
Когда они закончили, я прошёлся по узору, инспектируя работу. Но придраться оказалось не к чему — всё оказалось сделанным на совесть.
— Да, всё отлично, — сказал я. — Можете заливать.
Рабочие подошли к тележке, где лежали связки металлических прутков и стали укладывать внутрь узора. Металл, казавшийся таким твёрдым и неподатливым, в их руках сгибался, как тесто и, заполняя выемки, растекался жидкостью. Как и с камнем, они не использовали какого-то сложного воздействия. В магическом диапазоне я видел, как из рук вытекает элир, обретающая стихийную окраску, входящая в резонанс с материалом и дающая слабый, но очень узконаправленный толчок к смене его агрегатного состояния. Ничего сложного в таком изменении не было, да и защитить материалы было тоже просто. Но элир уходило очень много, даже просто из-за голого объёма фронта работ. К сожалению, перерабатывать таким способом мусор не получалось. Многие узлы бытовой техники, машинерии, артефактов и омнимобилей были защищены, так что для декомпозиции приходилось применять более затейливые способы.
— Не устали? — спросил я участливо. — Я понимаю, что задал много работы, но сроки не гонят, так что вы можете продолжить завтра.
— С таким количеством магии? — фыркнул старший из рабочих, махнув в сторону лежащего на тележке огромного алмаза, наполненного гармонизированной элир Кениры. — Да так мы можем работать хоть целую неделю! К тому же вы платите на за время, а за проделанную работу.
Я кивнул, продолжив наблюдение. Рабочие укладывали пруты, растапливали их, заполняя канавки, брали новые и вновь продолжали. Когда они уставали, то подходили к накопителю и восполняли свою магию — это действительно являлось роскошью, так как гармонизированная элир стоила очень дорого и была доступна отнюдь не каждому. У меня сложилось впечатление, что они посчитали меня каким-то особо чокнутым великим магом, решившим притвориться простачком. Впрочем, если сложить силу Кениры и мои знания, это, наверное, было недалеко от истины. Ну а стоит обучению продолжится ещё пару месяцев — хватит и одной Кениры.
Когда рабочие закончили, а я, всё проверив, удовлетворился результатом, я сбросил содержимое маркера обратно в ведро и окунул его в другое — на этот раз не с нейтральным, а с хорошо проводящим магию составом — сродни тому, которым когда-то чертил ритуал восстановления Таага. Выставив диаметр маркера поменьше, я начал расчерчивать второстепенные контуры. Дав знак рабочим, что это займёт немало времени, я погрузился в работу. Легче всего было бы привлечь Таага, но не хотелось афишировать его существование столь уж сильно. К тому же руки скучали по настоящей работе, элир Кениры в накопителе поддерживала моё хорошее самочувствие, а само черчение, несмотря на объёмы, не требовало каких-то запредельных расчётов. Так что, когда я закончил наводить последний контур, рабочие успели перекусить и вернуться к наблюдению за моими действиями.
— Сейчас расставляем узловые модули, пластины резонаторов и реинтеграторов, — сообщил я рабочим.
В ответ получил три уважительных и очень непонимающих взгляда. Ткнув пальцем в кучу заранее заготовленных элементов, я принялся руководить установкой. После того, как все части ритуальной конструкции стали на свои места: некоторые — погрузившись в камень, а некоторые — оставшись лежать на поверхности, я принялся за соединение всей схемы в одно функционирующее целое, используя имеющуюся теперь у меня магию. И когда проверка показала, что нигде нет прорех и повреждений, когда тестовые прогоны не выявили обрывов и замыканий, я дал знак рабочим и те стали аккуратно подливать жидкий камень. Сделав слой в пару сантиметров, они по моей команде остановились. Я принялся наносить новый узор.
К тому времени, когда солнце склонилось к закату, а площадку уже осветили яркие огни прожекторов, когда опустел четвёртый алмазный накопитель, работа подошла к концу. Напоследок рабочие, оседлав големов, сняли опалубку и сложили неподалёку. Я тепло с ними распрощался, помахал рукой смотрителю, теперь работавшему на меня, и направился домой — на встречу с Хартаном и Кенирой, которые провели сегодня целый день с Ксандашем, закрепляя и оттачивая обретённые во снах боевые навыки.
Более всего после целого дня напряжённой работы мне хотелось спать. Вот только сон означал целые месяцы новой работы, ещё более напряжённой.
Сейчас, оглядываясь назад, я видел, что проект со свалкой являлся чистой авантюрой. Он возник как случайная шальная идея, строился на бесплатной и бесконечной элир Кениры, позволял, конечно, получить множество выгод, но имел и существенные недостатки. К примеру, свалка привязывала Кениру к месту, требовала для заполнения накопителей её постоянного присутствия, а если придётся куда-то надолго уехать, то вся работа остановится. Предприятие стало бы прекрасным семейным бизнесом, но только в том случае, если бы мы планировали остаться здесь надолго, желательно навсегда. И с тех пор, как Кенира научилась гармонизировать элир, необходимость в свалке пропала — на чистую энергию всегда имелся как избыток спроса, так и недостаток предложения, так что можно было бы время от времени продавать энергию, не будучи привязанным к месту и не имея долгосрочных обязательств.
К счастью, опомнился я достаточно быстро, чтобы попытаться всё исправить. Мне пришлось изрядно поломать голову, проектируя схему ритуала, вспомнить всё, что я узнал или даже мельком увидел в Цитадели, разработать несколько новых структур и методов обработки. Я жёстко оптимизировал энергопотребление, прибегая ко всем известным мне трюкам и ухищрениям, но с помощью работников Жагена всё-таки сумел сделать огромный артефакт, расщепляющий всё, что попадает в его рабочую зону, и превращающий в крупные песчинки всех нужных материалов. Ещё одна рутина сортировала эти песчинки и раскидывала по ёмкостям. Все выделяющиеся в процессе газы мне удалось либо связывать в твёрдые вещества, либо наоборот, раскладывать на безвредные компоненты, так что опасности превратить весь район в большое кладбище я избежал.
В итоге по всем моим расчётам выходило, что даже при использовании элир от какого-то из городских поставщиков, дело оставалось выгодным, пусть сверхприбылей и не несло. В моих планах было также создание Сердца, тут имелось множество сложностей как с материалами, так и с достаточной плотностью магических структур, недоступных университетскому фабрикатору. К тому же Сердце являлось очень дорогой и ценной штукой, требующей серьёзных мер безопасности — иначе его попытался бы упереть каждый вор, наплевав на любые старые договорённости с Тенями Криаза.
А сейчас у меня возникла серьёзная необходимость заключить с ними новые.
* * *
Как оказалось, моё прошлое появление произвело достаточное впечатление, чтобы на этот раз встреча прошла полностью по-другому. Стоило мне на следующее утро позвонить Мишару и высказать желание встретиться с шефом, как оказалось, что у для меня у того время найдётся в любой момент. Я подъехал к уже известному зданию «фабрики», где меня специально встретил отдельный человек. Охрана, у которой я нашёл несколько припрятанных артефактов и немало зачарованного оружия, меня спокойно пропустила, а наверх довёз лифт, выглядящий чрезвычайно привычно и обыденно. Персональная охрана Милых Глазок всё так же стояла на страже, и теперь, когда я мог видеть потоки элир, выглядела в своей штурмовой броне ещё более внушительно. В стенах кабинета Дарана Тараже тоже проходили потоки магии, я заметил множество как силовых, так и сигнальных структур.
— Эффектор сервопривода правой ноги ушёл в рассинхрон, — любезно подсказал я одному из охранников. — Не подправишь, могут вылезти проблемы.
Похоже, им не разрешалось разговаривать с посетителями, так что он почти незаметно кивнул, а в видимых сквозь забрало шлема глазах мелькнуло благоговение.
Кабинет Тараже сейчас, днём, смотрелся ещё лучше. Вид города, освещённого солнцем, выглядящего красивым даже ночью, сейчас просто захватывал дух. Теперь я не просто получал информацию о магических артефактах и защитных системах от Таага, но и мог видеть всё сам, и количество этих структур впечатляло.
Барьер посреди кабинета активирован не был, а вместо двух кресел-ловушек были установлены обычные. Рядом с ними стоял низкий кофейный столик.
Увидав меня, Милые Глазки, и так выглядящий добродушно и приветливо, проявил такую искреннюю радость, что что у меня во рту от этой сладости даже появился приторный привкус.
— Доброго вам дня, господин Улириш, — солнечно улыбнулся он. — Рад вас снова увидеть.
— Взаимно, — не менее приветливо улыбнулся я, пожимая запястье протянутой руки. — Извините, что без приглашения. Я сказал Мишару, что время терпит, но он ответил, что вы примете немедленно.
— Он действовал в соответствии с моими инструкциями, — кивнул Тараже. — Присаживайтесь, пожалуйста.
Я кивнул, опустился в кресло, а он присел рядом со мной.
— Чай, кофе? — спросил Тараже. — Не стесняйтесь, я распоряжусь.
— Кофе будет в самый раз, — благодарно кивнул я.
Я заметил короткий импульс магии на одном из его колец, и буквально через несколько секунд зашла миловидная девушка, держащая в руках поднос с кофейником, двумя, чашками, печеньем и сахаром. Поинтересовавшись у меня насчёт сахара и молока и налив нам обоим кофе, она тут же удалилась.
— Как прошло задание Хартана? — спросил я, нарушая тишину. — Он-то, понятно, рассказал, но вы знаете эту молодёжь, им бы всё прихвастнуть.
— Хочу авторитетно заявить, что как бы Тана ни хвастал, у него есть на это все основания, — ответил Тараже. — Работа была проделана быстро и качественно, можно сказать безупречно. Если бы с его последнего дела не прошёл слишком малый срок, я бы сказал, что он значительно улучшил свои навыки. За домом наблюдали мои люди, но даже они, знающие, чего ждать, не смогли заметить ни его прихода, ни отбытия. Что уж говорить о самом объекте?
Я довольно кивнул. Хартан едва начал учёбу, это были только самые основы, но именно они образовывали надёжный фундамент. И на этом фундаменте талант Таны расцветал ещё сильнее. Конечно, в чём-то помог и плащ из шкуры солора, да и Таагу пришлось незаметно вмешаться один или два раза, но остальное Хартан сделал сам.
Моё самодовольство заключалось не только в отцовской гордости за успехи талантливого сына. Я провёл успешные испытания копировального артефакта, к тому же среди книг и записей ограбленного мага нашлось кое-что интересное, правда, лежащее чуть в стороне от нужных мне областей магии.
— Как я понимаю, господин Улириш, — продолжил Тараже, — вы не просто заскочили поинтересоваться успехами воспитанника. Возникли какие-то проблемы со свалкой? Мы вас предупредили, что это не самый выгодный актив.
— Да, спасибо за предупреждение, — улыбнулся я. — Впоследствии я и сам понял, что немного погорячился, но от сделки отказываться не намерен. Пришлось поломать голову над оптимизацией затрат, но в итоге получилось неплохо. День-два и я закончу с возведением перерабатывающего комплекса, а там уже вопросами сбыта материалов и заключением контрактов на переработку займётся поставленный мною управляющий.
— Очень интересно, — вернул мне улыбку Тараже, и, к своему удивлению, я понял, что ему действительно интересно. — И кого же вы нашли в качестве управляющего?
— Некто по имени Жаген, — ответил я. — Вряд ли вы его знаете, фигура не вашего уровня.
— Ну почему же? — возразил Тараже. — Я слышал об этом интересном молодом человеке. Очень активный, а для парня, выбившегося с самых низов, довольно компетентный. Мы предлагали ему работу, но он предпочёл остаться от нашей организации в стороне — у него по этому поводу пунктик. Очень жаль, но насильно мы к себе никого не вербуем.
Мне пришлось приложить усилие, чтобы удержаться от смешка. История Хартана была столь печальной именно потому, что вопросы трудовых отношений Тени Криаза решали в стиле итальянской мафии. Видать, я себя как-то выдал, потому что Тараже неодобрительно качнул головой:
— Вы мне не поверили, а напрасно. Хартан к тому времени уже в наших рядах был. А покинуть их гораздо сложнее, чем в них вступить, и некоторые способы увольнения могут быть весьма болезненными. Но давайте не будем о прошлом — ему повезло, что он нашёл себе влиятельного опекуна со столь широкой душой. Что касается вашего предприятия, переработка — это очень интересный вариант, возможно, мы сможем уложить не один взаимовыгодный контракт — как на утилизацию мусора, а в доках его всегда немало, так и на закупку материалов.
— У меня уже есть предварительное соглашение с университетом, — сообщил я.
— Ничего страшного, — отмахнулся Тараже. — Сколько у них там тех потребностей? Мастерские и фабрикатор, не больше. Да и для фабрикатора требуются в основном чистые и редкие вещества, ни о каких промышленных масштабах речи не идёт. А нас интересует только то, из чего мусор в основном и состоит — металлы, полимеры, кремний и углерод, а также различные соединения. В мусоре их оказывается больше всего именно потому, что они наиболее востребованы.
— Наверное, будет неплохо, если вы пришлёте человека со списком веществ и соединений. Создавая комплекс, я оставил возможность перенастройки, но будет гораздо лучше всё сделать сразу, до окончательного запуска.
— Знаете, господин Улириш, — заметил Тараже, — я был изрядно удивлён, когда мои люди доложили, что вы создали этот комплекс сами. Теперь-то я знаю, что вы человек Повелителя Чар, и для вас только естественно быть искусным магом. И мне сказали, что на ту скорость и точность, с которой вы создавали очень сложный ритуал, в нашем городе способны считанные единицы. Но, право, если бы мы об этом знали раньше, конфликта бы вообще не возникло. Ведь в этом случае «почётный профессор» значило бы больше «профессор», чем «почётный». Мы не слабы, но вражда с Ассоциацией никому бы не пошла на пользу.
Я улыбнулся. Занимаясь перерабатывающим комплексом, я мог прекрасно различить ауры зевак, собравшихся возле ограды, и видел среди них не кого-нибудь, а самого Тараже, пусть он неплохо изменил свою внешность. Милые Глазки воспринял мою улыбку как реакцию на комплимент и продолжил:
