— Увидимся, Кьяра, — мурлычет он и с этими словами ускользает, как последний кусок дерьма, которым он и является.

Он действительно только что сказал мне, что несет ответственность за то, что я оказалась в этом гребаном аукционном доме? Конечно, нет. Я знаю, что он был мудаком, но мы были вместе много лет. Я знала его лучше, и, конечно, большую часть времени он был задницей, но он бы никогда так не поступил. По крайней мере, я так думаю.

Трэвис ждет в конце коридора, пока Дерек полностью исчезнет, и как только он, наконец, уходит, он встречает мой полный ужаса взгляд.

— Завтра мы оставим твою дерьмовую гордость позади и проводим тебя прямо до двери.

— Да, — соглашаюсь я. — Я думаю, это было бы хорошей идеей.

Трэвис кивает и указывает на мою дверь.

— Иди спать, Кьяра. Я подожду здесь, пока не услышу, как твой засов задвигается на место.

— Спасибо, — бормочу я, прежде чем повернуться на каблуках и вставить ключ в замок.

Дверь открывается, и я одариваю Трэвиса еще одной дружелюбной улыбкой, прежде чем, наконец, ныряю в свою квартиру, и, несмотря на долгую ночь, которую я только что пережила, здесь больше нет комфорта.

Установив все замки на места, я захожу в свой дом, кладу ключ на стойку и останавливаюсь, уставившись на телефон, к которому не прикасалась со вчерашнего вечера.

Есть только один голос, который может заставить меня чувствовать себя хорошо, но когда разбитое сердце захлестывает меня, и слова, которые он сказал мне в последний раз, звучат в моей голове — просто знай, что если ты позовешь меня, я приду. Если ты почувствуешь себя в опасности, я буду здесь, но я не могу гарантировать, что смогу снова уйти от тебя. Если ты позвонишь, не не уйду, — я ухожу, оставляя телефон, более чем когда-либо полная решимости попытаться оставить Киллиана ДеЛоренцо позади.

30

КЬЯРА

Тяжело вздыхая, я оглядываю свою скромную квартиру, готовясь к очередной ночи на работе. Раньше я так гордилась своим домом, была так довольна всем, чего мне удалось достичь самостоятельно, но присутствие Киллиана в моей квартире, даже на мгновение, заставило все казаться таким маленьким и незначительным.

Он больше, чем жизнь, и, увидев его в моем доме, я почувствовала, что все, чего я достигла в этой жизни, абсолютно ничего не значит по сравнению с его империей. Я больше не радуюсь своей жизни. Вся она кажется такой скучной по сравнению с жизнью, которую я могла бы иметь с Киллианом, и я не имею в виду меркантильные вещи.

Находиться рядом с ним было захватывающе. Оказаться в его объятиях было кайфом. Быть женщиной, занявшей его постель, было взрывоопасно, но вонзать ногти в его сердце и объявлять его своим — это был целый гребаный мир.

Боже, я скучаю по нему.

Без него все болит, и я знаю, что концепция принадлежать ему в мире, которым он правит, означала постоянную жизнь с мишенью за спиной, но, несмотря на все это, я думаю, что он был неправ, отталкивая меня, потому что у людей чувства не появляются просто так. У меня были парни, и в моей жизни были моменты, когда я думала, что влюблена, но никогда так, как сейчас.

Это поглощает меня, и каждое мгновение, когда я пытаюсь не думать о нем, становится невыносимым. Мне просто нужен еще один шанс побыть в его объятиях, еще одну ночь побаловать себя на его безумной орбите.

Мне нужно принадлежать ему. Я уже принадлежу ему. Каждая частичка моей разбитой души принадлежит ему, и без него я никогда не чувствовала себя такой опустошенной. Но более того, я не просто хочу принадлежать ему, я хочу, чтобы он тоже принадлежал мне. Я хочу, чтобы каждая частичка того, кто он есть, была моей. Я хочу любить его и быть любимой им. Я хочу все это. Черт возьми, даже если для этого придется обзавестись несколькими детьми и проводить каждый день оставшейся жизни, называя себя его женой.

Я никогда ничего так сильно не хотела, и меня даже не волнует, если это звучит как влюбленный подросток, сходящий с ума по какому-то глупому мальчишке. Я буду тем глупым подростком, если это значит заполучить его. Хотя я понимаю, почему он оттолкнул меня. Он абсолютно прав, его мир уничтожил бы меня. Я бы этого не пережила, но я верила, что он сможет защитить меня. Я все еще верю, и его сомнения в своей способности сделать это уничтожают меня.

Глупый вздох вырывается из глубины моей груди, и я резко разворачиваюсь и пересекаю квартиру к одинокому телефону, который стоит на кухонном столе. Я беру его, открываю текстовую цепочку с Киллианом и просто смотрю.

Это моя самая близкая связь с ним прямо сейчас. Слова, которые он написал мне, это все, что у меня осталось, но мне нужно больше.

Без должной осознанной мысли мои пальцы скользят по экрану.

Кьяра: Забери меня домой, к себе.

Удалить.

Кьяра: Я скучаю по тебе.

Удалить.

Кьяра: Перестань быть такой высокомерной задницей и посмотри, что у тебя прямо перед носом. Мое место там, с тобой. Я люблю тебя, и я знаю, что ты тоже любишь меня. Все остальное не должно иметь значения.

Тяжело вздохнув, я собираюсь удалить и это, когда в коридоре раздается громкий шум, и, когда мои брови хмурятся, я бросаю телефон на стол и спешу к своей двери, чтобы заглянуть в маленький глазок. Откуда бы ни доносился шум, он находится слишком далеко по коридору, и все, что я могу видеть, — это грязный дверной проем моего соседа. Я раздраженно выдыхаю, желая хоть немного острых ощущений в свой день.

Я собираюсь отвернуться, когда из коридора доносится громкий, пронзительный крик, на этот раз гораздо ближе, но в одно мгновение крик обрывается, как будто кто-то физически заставил его замолчать.

Мое сердце бешено колотится, когда я снова прижимаюсь лицом к двери, отчаянно пытаясь понять, что происходит, когда перед моей дверью появляется тень. Я судорожно втягиваю воздух, отстраняясь и надеясь, что, черт возьми, кто бы это ни был, он продолжает идти, только тень колеблется, вскоре превращаясь в две, а затем и в три.

Я качаю головой, отступая на несколько шагов, мой желудок скручивается узлом от глубокого страха, зная, что каким-то образом это возмездие со стороны Моники. Я спровоцировала ее прошлой ночью. Я глупо верила, что я неприкасаемая, что она не сможет причинить мне боль, пока я была вне ее мира . . . но сейчас? Черт.

Насколько глупой я могла быть?

Я отступаю еще на шаг, когда страх сжимает меня обеими руками, отказываясь отпускать, и как раз в тот момент, когда я думаю, что могу ошибаться, что все это у меня в голове, по ту сторону моей двери раздается громкий ХЛОПОК, сотрясающий всю гребаную стену.

— О черт, нет, — паникую я, застыв на месте.

Из-за двери доносится еще один ХЛОПОК, и когда хрупкое дерево начинает трескаться, я начинаю действовать. Я бросаюсь к телефону на кухонном столе, мои руки трясутся, чтобы схватить его, когда дверь наконец поддается.

Куски входной двери разлетаются по моей квартире, когда врываются трое мужчин в масках. Пронзительный крик вырывается из моего горла, когда я вырываюсь, хватая телефон и мчась по своей слишком маленькой квартире.

Они бросаются за мной, от их криков "схватите ее" у меня леденеет кровь, а пальцы отчаянно пытаются пробежаться по экрану, зная, что есть только один человек, который, возможно, мог бы мне сейчас помочь.

Мне каким-то образом удается подключить звонок, и как только он звонит один раз, телефон яростно выхватывают у меня из рук, когда тиски сжимают мою руку, дергая меня так сильно, что я чуть не вывихиваю плечевой сустав.

Блядь. Блядь. Блядь. Блядь.

— Только через мой труп, сука, — раздается отвратительный тон, когда звонок прерывается, и они швыряют мой телефон через всю комнату, разбивая экран о деревянный пол.

В его голосе есть что-то знакомое, но когда двое других мужчин приближаются ко мне, срабатывают мои инстинкты "бей или беги". Я поднимаю колено со всей силы, какая у меня есть, и бью им прямо по яйцам.

Он рычит в агонии, немедленно падая на землю и разжимая мертвую хватку на моей руке, давая мне считанные секунды, чтобы вернуться к действию.

Поскольку двое других блокируют мои единственные пути к двери, все, что я могу сделать, это направиться к своей спальне, и я несусь к ней так быстро, как только возможно, мои босые ноги стучат по старым расшатанным половицам.

Промчавшись через свою спальню, я подбегаю к окну в последней попытке спастись, надеясь, черт возьми, что моя новая команда безопасности внизу и каким-то образом сможет спасти меня, но, черт возьми, если мне придется выброситься из окна третьего этажа просто для того, чтобы сбежать, я это сделаю, потому что я была здесь раньше.

Раньше я видела в людях только лучшее, но не сейчас. Я знаю, чего хотят мужчины, которые вламываются в женские квартиры, и у меня есть чертовски хорошая идея, куда они планируют меня отвезти, и я отказываюсь возвращаться туда или позволять обращаться с собой как с какой-то шлюхой, которую можно продать тому, кто больше заплатит.

Я скорее умру, чем снова столкнусь с этим дерьмом.

— СХВАТИТЕ ЕЕ, БЛЯДЬ, — рычит придурок, лелея свои яйца, как только я подхожу к окну. Мои руки дрожат на запорном механизме, и когда я открываю его, я выглядываю на улицу, готовясь позвать на помощь, когда вижу Трэвиса, безжизненно лежащего на тротуаре, а под ним лужу темно-красной крови.