Раздается стук в дверь сейфовой комнаты, и когда механические замки отпираются, дверь широко открывается, показывая Киллиана в обрамлении солнечного света, льющегося через разбитое кухонное окно. Его темные глаза тут же встречаются с моими, впиваясь в меня, как охотник в поисках своей добычи, и, прежде чем я успеваю опомниться, я несусь через безопасную комнату.
Я бросаюсь в его объятия, прижимаюсь лицом к его груди и вдыхаю этот глубокий древесный аромат. Его сильные руки обхватывают меня, держа достаточно крепко, чтобы оставить синяки на ребрах, но я не осмеливаюсь отстраниться или пожаловаться.
— Мне так жаль, — бормочу я в его широкую грудь, когда он подхватывает меня на руки и ведет нас из безопасной комнаты обратно на кухню.
Он усаживает меня на стойку, подходя ко мне, берет за подбородок и приподнимает его, чтобы встретиться с моим взглядом.
— Тебе не за что извиняться, Ангел, — говорит он мне, когда его взгляд скользит по моему лицу. — Ты в порядке? Ты не пострадала?
Я качаю головой.
— Я в порядке. Я просто... мне было неприятно видеть, как ты выбегаешь оттуда. Ты рисковал своей жизнью, чтобы защитить меня.
— Мужчина ворвался на мою территорию, чтобы напасть на мою жену. Чего ты ожидала от меня? Позволить ему заполучить тебя?
— Нет, конечно, нет, — говорю я, протягивая руку и обхватывая ладонями обе стороны его лица, чувствуя, как внутри него горит огонь, и наблюдая, как он медленно угасает. — Видеть тебя таким... Я была неправа, говоря тебе, что никогда не смогу полюбить тебя. Я недооценила тебя, не дав тебе шанса объясниться, и я ненавижу то, что с тобой могло что-то случиться, и последнее, что ты бы запомнил обо мне, это то, что я была сукой по отношению к тебе последние несколько дней.
Киллиан отстраняется, высвобождая свое лицо из моих рук.
— Ты была в пределах своих прав, Кьяра.
— Нет, не была.
— Это не важно, — говорит он. — Я уверен, у тебя есть много вопросов о том, что ты видела, и мы можем поговорить об этом, когда ты решишь, что будешь готова, но сейчас мне нужно знать, что произошло в той ванной с Моникой.
— Моникой? — спрашиваю я. — Какое это имеет отношение к делу?
— Этот киллер был здесь не из-за меня, Кьяра.
Мои брови хмурятся.
— Ты думаешь, Моника наняла его для... чего? Для меня?
— Да. Теперь расскажи мне, что произошло в ванной. Она сказала тебе что-нибудь перед тем, как напала на тебя?
Я пожимаю плечами, пытаясь вспомнить все, что произошло, несмотря на то, что всю прошлую неделю делала все, что в моих силах, чтобы попытаться забыть.
— Она... ммм... — я замолкаю, тяжело вздыхая, наполненная неохотой. — Я действительно не хочу усугублять ситуацию.
— В тебя стрелял наемный убийца. Как ты думаешь, насколько хуже все может стать?
Нельзя отрицать, этот засранец прав, и я, наконец, сдаюсь, рассказывая ему то, что ему нужно знать.
— Хорошо, я перефразирую здесь, но в основном, она говорила, что я была еще одним препятствием на пути к ней и Серджиу, если ты... ну, знаешь, окажешься в шести футах под землей.
Его лицо морщится, как будто он не понимает, к чему я клоню.
— Если бы ты обрюхатил меня, твой ребенок унаследовал бы твой... трон, или как ты там это называешь. Но если бы я была в стороне и у меня не было шансов родить от тебя ребенка, они были бы на шаг ближе к вершине.
Киллиан хмурит брови.
— Так вот в чем дело на самом деле? — спрашивает он, тяжело вздыхая. — Она приложит все эти усилия, чтобы попытаться пригласить тебя на свидание в надежде, что однажды сможет принимать решения.
— Ага.
— Черт возьми, эта женщина всегда была такой мелочной стервой.
Я выгибаю бровь, немного шокированная словами, которые только что слетели с его губ. Я слышала от него самые грязные вещи, которые человек когда-либо мог сказать за закрытыми дверями, и я видела жестокие доказательства того, на что он способен во имя защиты своей семьи, но я никогда не слышала от него ничего подобного.
Говоря о своей семье, Киллиан всегда говорит это с большим уважением, но теперь, когда Моника раскрыла свои карты и ее лояльность была поставлена под сомнение, к ней не осталось ни капли уважения.
Я не могу лгать, теперь, когда Моника зашла в этом дерьме намного дальше, чем в драке в слишком маленькой ванной, идея справедливости внезапно стала немного более захватывающей.
25
КЬЯРА
Тишина окружает меня, когда я смотрю в потолок своей спальни, не в силах уснуть. Сегодняшний день был ужасным, и в результате в моих венах до сих пор пульсирует огонь.
Чтобы убрать меня, был нанят киллер.
Например, какого хрена на самом деле? Я — это просто я. Никто. Я не должна быть настолько важна для кого-либо, чтобы оправдывать необходимость в наемном убийце. Все, чего я хочу от жизни прямо сейчас, — это жить в особняке моего нового мужа и позволить ему трахать меня всеми способами, какие только может придумать его невероятный ум. И все же на меня нападают в ванных комнатах и стреляют в окно кухни. Не говоря уже о вере Серджиу в то, что ему рады в моей комнате в любое чертово время, когда он захочет.
Как это стало моей жизнью?
Я ворочаюсь, не в силах заглушить хаос в своем сознании, но вместе с хаосом приходят воспоминания о решимости Киллиана защитить меня, и, честно говоря, я никогда в жизни не была так возбуждена. Я не должна хотеть его так, как хочу сейчас. Я не должна жаждать его прикосновений, но саму мысль о том, что он выбежал в те кусты и рисковал своей жизнью только для того, чтобы спасти мою, я не могу игнорировать.
