Нриз почувствовал удар в спину и упал на пол. Он удивлённо обернулся и увидел, что его с ног сбил Тааг-18. Нриз хотел что-то сказать, но Тааг запрыгнул ему на плечи, снова придавливая к полу и выставил передние конечности. Перед Нризом вспыхнула пелена ещё одного защитного поля.
Не успел он сформулировать мысль, как точки снарядов достигли противника. Тело жука, на котором стоял человек, просто испарилось, исчезло в облаке чёрного взрыва. Пространство искривлялось, колебалось и рвалось, после чего полыхнуло сильной волной искажений. Лишь через пару секунд раздался очень громкий звук, напоминающий треск ломаемого дерева, звон разбитого стекла и одновременно треск разрываемой бумаги, только в сотни, в тысячи раз громче и пронзительней. Сфера искажения разрослась до сотни метров, а затем схлопнулась, породив сильную взрывную волну. Когда она докатилась до цитадели, лапки големов вспыхнули магическими структурами, надёжно цепляясь за камень. Нриз почувствовал, как скользит по полу, несмотря на сидящего на нём Таага-18. Он с ужасом осознал, что без защитного поля он был бы либо мёртв, либо искалечен. Его беспечность не только могла лишить его жизни, но ещё и испортить собственность Хозяина, что было совсем недопустимо.
- Тааг, нам нужно отсюда уходить! – сказал он сквозь звон в ушах.
Но последовать своему совету Нриз не успел. Волна искажений мигом схлынула, и в месте, куда ударили снаряды, осталась висеть фиолетовая сфера. Стенки сферы посветлели и пропали, а на её месте осталась висеть человеческая фигурка, стоящая на идеально сферически обрезанном куске жука. Обрубок, словно вспомнив о тяготении, полетел вниз, а человек направился к Цитадели.
Оставшиеся насекомые не атаковали, они перегруппировались и расположились клином, на острие которого оказался человек. Он непринуждённо полетел вперёд, скупыми жестами отмахиваясь от снарядов и лучей, которые исторгали башни и оправившиеся тессеранхейры. Вновь рявкнули самоходные платформы, вновь яркие точки полетели к врагу, но на этот раз былого эффекта достичь не удалось – на их пути возникла мерцающая фиолетовая пелена, в которой они запутались, словно в паутине, и застыли на месте.
Клин врага приблизился к башенкам и двинулся дальше. Попытался двинуться - на его пути вспыхнуло новое защитное поле. Враг снова махнул рукой, направляя полотно фиолетового тумана. Но на этот раз ничего не произошло. Защитное поле Цитадели усилило свечение, но с лёгкостью устояло. Сзади в стаю насекомых ударили уцелевшие четырёхрукие.
Установился шаткий паритет. Атакующие силы не могли пробить защиту, а защитники, если не считать устроивших кровавую жатву четырёхруких, ничего не могли поделать с атакующими. Враг не обращал внимания на творящееся в тылу, видимо, считал своих насекомых расходным материалом, призванным лишь подарить немного времени. Он сложил руки на груди, а затем задумчиво почесал подбородок. С этого расстояния Нриз мог различить даже ничем не примечательные черты лица – даже мерцающее защитное поле не стало особой помехой.
Затем враг вытянул вперёд руку, из которой выстрелила мутная полупрозрачная пирамида. Она вонзилась во взвывшее и усилившееся защитное поле, продавливая его, словно шило – толстую кожу. А затем с надсадным свистом стенки пирамиды стали раздвигаться, образовывая всё расширяющееся и расширяющееся окно.
Защитники не дремали, в это окно тут же полетели сотни и тысячи снарядов. Но мимо врага, словно повинуясь неслышимому приказу, рванула стая мелких насекомых. Впрочем, слово «мелкие» для тварей величиной с небольшого пони подходило слабо. Вспыхивали и рассыпались кристаллы на головогрудях и надкрыльях, насекомые гибли десятками, сотнями. Но каждый труп брал на себя и ослаблял атаку, позволяя следующим и следующим проникнуть в брешь. Они подлетали к Цитадели и стреляли, плевали и метали различную мерзость, которая расплескивалась по стенам, проедая камень, оставляя безобразные дыры в стенах, крышах, полах и окнах.
Некоторые снаряды пробили личные защитные поля, поражая големов класса Тааг. При виде того, как твари уродуют Цитадель, как разрушают собственность Хозяина, уничтожают и ломают големов, так похожих на его единственного друга, на глаза навернулись слёзы.
Что-то пронеслось мимо Нриза, почти сбив его с ног. Нриз заозирался, но быстро понял, что это Тааг-18. Он выбежал вперёд, прыгнул в воздух и развернул защитное поле, в которое тут же ударила череда кислотных плевков. Реальность застыла. Нриз, словно в замедленной съёмке увидел, как мерзкая зелёная субстанция разрушает защиту Таага-18. Как первые капли проникают за силовой барьер, попадают на корпус голема и с шипением испаряются, оставляя после себя огромные дыры. Как в последней попытке защитить мерцает и пропадает силовой щит, как целая струя зелёной мерзости летит прямо в голема.
В мозгу словно что-то щёлкнуло и на Нриза внезапно накатило осознание. Он увидел скорость и траекторию каждого снаряда, каждой капли кислоты, каждого шипа и жала. С запоздалым ужасом осознал, что струя, поразившая Таага-18, летела точно ему в голову. И что следующая струя не только уничтожит голема, но и убьёт его самого.
Словно сама по себе сложилась траектория, учитывающая скорость сокращения его мышц, течение нервных сигналов, реакцию синапсов. Мозг визуализировал эту траекторию светящейся линией, пусть в этом и не было нужды – ведь Нриз знал, просто знал, что делать, в какой последовательности и с какой силой сокращать мышцы. Но его не устраивал этот путь, ведь он означал, что Тааг-18 будет уничтожен. И пусть это всего лишь бездушный голем, пусть он даже меньше, чем какое-то животное, но и сам Нриз по меркам этого мира тоже был не больше животного. Пусть сам он был собственностью Хозяина, которую следовало непременно спасти от уничтожения, но Тааг-18 тоже был такой собственностью! Нриз пометил траекторию как неподходящую и задал себе новую директиву.
Задача: избежать уничтожения субъекта Нриз, избежать уничтожения объекта Тааг-18.
Время выполнения: 35 миллисекунд.
Дополнительная задача: избежать дополнительного ущерба объекту Тааг-18, избежать ущерба субъекту Нриз.
С текущими вводными выполнение задачи невозможно.
Корректировка: минимизация ущерба объекту Тааг-18, минимизация ущерба субъекту Нриз.
Корректировка принята. Доступны варианты исполнения.
Мозг Нриза вновь наполнили вереницы цифр, массивы данных, графически подсветились векторы движений, складываясь в три основные варианта исполнения.
Субъект Нриз: лёгкие повреждения. Объект Тааг-18: критические повреждения.
Не подходит, отклонено.
Субъект Нриз: повреждения средней тяжести. Объект Тааг-18: средние повреждения.
Ограниченно подходит. На рассмотрении.
Субъект Нриз: незначительные повреждения. Объект Тааг-18: тяжёлые повреждения.
Ограниченно подходит. На рассмотрении.
Материальная оценка. Оценка эмоциональных последствий. Понижение приоритета третьего варианта. Приступить к выполнению варианта два.
Мышцы резко сократились, Нриз будто чувствовал, как от непомерного усилия рвутся мышечные волокна. Подошвы ботинок проскальзывали по каменным плитам, но он заранее учёл силу трения. Носок ноги погрузился в выбоину, оставленную кислотой предыдущих плевков, Нриз использовал эту неровность в качестве опоры и прыгнул вперёд, хватая Таага-18 за задние ноги. Капли кислоты летели в лицо, но он потянул и крутанул голема, используя его тело как противовес, разминулся с кислотой на считанные сантиметры. Он потянул Таага вниз, вместе с ним рухнул на пол и, прижав голема к животу, сгруппировался, кубарем покатившись по полу. Его рука выстрелила вперёд, хватаясь за гладкие края ещё одной выбоины, пальцы сжались, обламывая ногти, а мышцы руки напряглись. Нриз изменил траекторию, пролетел между двух кислотных плевков, чтобы попасть под третий, который должен был неизбежно прожечь ему ногу, а Таага задеть лишь самым краем. Неприятный, болезненный, но заранее предсказанный результат.
Как оказалось, существовали факторы, которые не могли учесть даже расчёты Нриза. Тааг-18, неподвижно прижавшийся к его груди, внезапно ожил. Его лапы, не разбирая, где пол, а где плоть, судорожно зашевелились и потянули за собой металлическое тело. Несмотря на то, что его сознание пребывало в царстве формул и цифр, Нриз зашипел от боли, когда металлические лапы впились ему в бедро и живот. Но ужас его обуял не из-за этого – Тааг-18 целенаправленно и, как безжалостно подсказывали расчёты, неизбежно, пытался принять кислотный плевок на себя.
- Тааг, нет! – выкрикнул Нриз, и собственный голос показался ему растянутым, словно на зажёванной магнитофонной плёнке.
Но было поздно. Тааг-18 уже занял позицию, закрывая своим корпусом его ногу. У Нриза перехватило горло. Он был готов пожертвовать ногой, лишь бы спасти друга. Но, как оказалось, друг тоже оказался готовым на жертву.
Нриз пытался что-то сделать, он видел тщетность своих усилий, цифры и формулы показывали, что ему ни за что не успеть, но он всё равно попытался сдёрнуть голема со своей ноги. Он видел, как струя кислоты медленно приближается к металлическому корпусу, ему хотелось зажмурить глаза, но он понимал, что должен принять жертву, что наблюдать за ней – это единственное, чем он может отблагодарить Таага.
Две паучьи лапы взметнулись вверх, блеснула сложная магическая структура и вокруг Таага-18 возник силовой щит. Кислотный плевок ударился в него под углом и бессильно стёк, прожигая плиты пола.
Нриз не мог поверить своему спасению, но расслабляться и отвлекаться не стоило, поэтому он вскочил на ноги, ухватил голема и поковылял прочь. Они спасли друг друга, чудом едва избежали смерти, но сражение продолжалось и случиться могло что угодно.
И это «что угодно» случилось. Внезапно вокруг всех насекомых, прорвавшихся сквозь барьер, вспыхнули концентрические кольца, чтобы тут же сжаться, разрезая тварей на несколько частей. За барьером, в десятке метров от врага, без каких-либо спецэффектов в воздухе появилась знакомая фигура. И в этой фигуре Нриз с радостью узнал Хозяина.
- Мирикеш, грязный выкидыш пустынного навозника! Я терпел тебя вот уже две сотни лет, но даже моё терпение небезгранично. Явившись ко мне домой, ты преступил черту!
Хозяин говорил негромко, но каждое его слово громом раздавалось в окружающем пространстве. Нриз едва не задохнулся от восхищения.
- Каапо! Если ты думал, что у тебя получиться скрыться в какой-нибудь дыре, то следовало там сидеть и не высовываться. Ну а раз ты считаешь, что можешь отравлять мир своим смрадным дыханием, тогда принимай и последствия!
Голос противника оказался визгливым, почти истеричным. Нриз не видел, какая используется магия, но и его слова звучали громко и отчётливо.
Хозяин расхохотался.
