В 1 месяце – 4 недели
В 1 неделе – 10 дней
Сезоны: зима, весна, межсезонье
В 1 сезоне – 4 месяца
Месяцы зимы: первозим, второзим, третьезим, четверозим
Месяцы лета: перволет, второлет, третьелет, четверолет
Межсезонье: месяцы Зимнего и Летнего Перелома
Месяц Перелома: 3 недели по 10 дней, последняя неделя – 8 дней
Дни недели: перводень, втородень, третьедень, четверодень, пятидень, шестидень, семидень, восьмидень, девятидень, десятидень
Нриз хмыкнул. Названия дней недели очень напоминали родные, немецкие. Что касается месяцев, различные «первозим» или там «третьелет» звучали логичнее, чем земная система, где их называли в честь римских богов или императоров.
Кто бы в этом мире ни составлял календарь, он обожал десятеричное исчисление. Вот только реальность, продиктованная вращением планеты и сменой сезонов, не укладывалась удобное «кратное десяти», поэтому пришлось изворачиваться, вводя сокращённые месяцы с укороченными последними неделями.
Как бы то ни было, у него вполне получилось. Несмотря на то, что дата типа «восьмидень, 38 третьелета 8412 года» звучала дико, в ней имелась некая простота и элегантность.
Нриз перешёл к следующей колонке.
Длина
1 цоль – _______
В 1 фуссе – 10 цолей
В 1 руте – 10 фуссов
В 1 вегштунде – 1000 руте.
Нриз моргнул. Цоль, длину которого составитель тетради заботливо начертил на бумаге, равнялся приблизительно двум сантиметрам. И это было единственной понятной вещью. Все остальные единицы измерения были знакомы лишь по урокам истории, они не использовались уже лет триста и для Нриза звучали так же непонятно, как различные китайские ли, фэнь и цунь.
Каким бы способом Хозяин ни записывал в его мозг знание языка, местные единицы измерения сопоставились не с привычной метрической системой, а с покрытой пылью архаикой. Не то, чтобы с таким нельзя было смириться, но это ему категорически не нравилось.
Тому же самому закону «кратность десяти» подчинялись единицы веса, площади и объёма. Разум интерпретировал их в точно такой же архаичной манере.
Нриз задумался. Конвертировать всё на лету в привычные метры, граммы и литры не представляло сложности, но это являлось тупиковым ходом. Намного лучше – скорректировать собственное восприятие. А так как родной метрической жертвовать было жалко, Нриз отдал на растерзание систему, с которой ему иногда приходилось, но никогда не нравилось работать. Он закрыл глаза и на мгновение впал в вычислительный транс. К счастью, какой-то серьёзной обработки данных не понадобилось, поэтому процесс занял считанные секунды. Нриз снова глянул в тетрадь:
Длина
1 дюйм – _______
В 1 футе – 10 дюймов
В 1 ярде – 10 футов
В 1 миле – 1000 ярдов.
Мстительная улыбка заиграла на его губах. Наконец-то всё стало на свои места! Наконец-то имперская система, с которой ему приходилось работать, выворачивая мозги, над совместными с американцами проектами, обрела какую-никакую логику.
- Миля, ярд, фут, дюйм, - произнёс Нриз и прислушался к звучанию своего голоса. – Драхма, унция, фунт, стоун, центал. Миним, унция, пинта, кварта, галлон, баррель.
На этот раз никакого отторжения не было, слова атиша слетали с языка в полной гармонии с внутренним восприятием. Нриз довольно кивнул и продолжил листать тетрадь.
Неизвестный учитель постарался на славу. Одна страница была занята до боли знакомой таблицей умножения, ещё несколько посвящалась основам геометрии, нашлись даже привычные Пифагоровы штаны. Немало внимания уделялось как натуральным наукам типа физики и химии, так и полностью бытовым вещам наподобие правил дорожного движения (тут они тоже существовали!), основ этикета и застольных манер.
Нриза такие вещи не очень интересовали, так как не имели для него практической пользы. Не интересовали его и уроки истории, поэтому он решил, что эту часть текста достаточно просмотреть и запомнить, а осознать написанное можно как-нибудь потом, по мере необходимости.
Но взгляд зацепился за имя Хозяина и Нриз начал жадно вчитываться в ровные каллиграфические строчки.
Составитель особо подчеркнул важность этой части, причём сделал это буквально. Заголовок «Падение Гулун-ю-Ллар» был подчёркнут двумя красными линиями, хотя до этого повсюду использовались одинаковые чернила чёрно-зеленоватого цвета. На двенадцати страницах убористого текста рассказывалось об империи Гулун-ю-Ллар, раскинувшейся на два континента. Автор не жалел чёрных красок, расписывая творящиеся там ужасы, а Вечному Императору для завершения образа полного чудовища не хватало маленьких усиков над верхней губой.
Основой Гулун-ю-Ллар являлось рабовладение. Незначительное количество высокородных Владык, тонкая прослойка свободных жителей и много, очень много рабов, жизнями которых распоряжались с теми же лёгкостью и небрежностью, что и в земных империях майя и ацтеков. Покорность рабов обеспечивалась артефактами – комплектами из ошейника и браслетов, причинявшими в случае неповиновения невыносимую боль.
Никто не сомневался, что экспансия, проводимая Империей, не прекратится, пока весь мир не окажется у неё под пятой. Бесчисленные легионы рабов, выращенных и обученных только для войны, один за другим захватывали города и страны, присоединяли к Империи всё новые и новые территории. От вторжения на следующий континент Вечного Императора останавливал лишь океан, но все понимали, что это слишком ненадёжная преграда. Лучшие маги двух континентов работали над поддержанием пространственной аномалии, не дающей открывать стабильные порталы. Спецслужбы трудились день и ночь, выискивая и нейтрализуя шпионов и диверсантов, засланных индивидуальными пространственными проколами для того, чтобы убивать магов, поддерживающих чары Завесы. А тем временем Империя строила огромный водный и воздушный флот.
Никто не знал, кто она, откуда появилась, и где её родина. Высокая красивая женщина с огненно-рыжими волосами шла и несла исцеление именем Мирувала. Её вера в своего бога была настолько сильна, а владение магией – столь искусно, что остановить её не удалось ни силам наместника окраинной провинции Империи, ни посланным императором двум легионам. Она надвигалась неотвратимо, словно лесной пожар, звала за собой угнетённых, дарила свободу порабощённым.
Ризвинн Данкиил. Имя этой женщины было странным и непривычным, но очень быстро облетело мир и стало известным даже в самых глухих деревнях.
Главной её силой являлась не магия – пусть магией она владела прекрасно. Главной её силой являлась безграничная преданность своему божеству. Призвание целителя – не только вернуть здоровье, но и убрать боль, поэтому ликвидация боли входила в Право её бога – бога целительства Мирувала. Ризвинн неистово молилась, и эта молитва превращала рабские ошейники и кандалы в простые куски металла и камня.
В империи Гулун-ю-Ллар рабы не обучались сложной магии – разумная предосторожность, ведь порабощающие артефакты лежали в самой основе её существования. Оковы раба являлись шедевром, произведением искусства, многократно защищённым от взлома как магией, так и божественным вмешательством. И всё равно время от времени появлялись таланты, умудряющиеся не только избавиться от оков, но и остаться при этом в живых. Вечный Император не жалел ресурсов, чтобы отлавливать и карать подобных беглецов – они не только служили плохим примером и светом надежды для остальных, существовала опасность, что кто-то из них сможет превратить сложный и индивидуальный процесс вскрытия ошейника в готовые чары, доступные магу средней силы, а значит, единичные случаи станут массовыми.
Поговаривали, что Ризвинн являлась именно таким беглецом. Поговаривали, что к служению Мирувалу она пришла лишь после того, как обрела свободу. Но одно известно точно – там, где она проходила с молитвой, оковы переставали работать.
Не все рабы хотели свободы, не все даже радовались освобождению из рабства. Но всё равно, желавших свободы было много, очень много. Армия Вечного Императора не ценила индивидуальную силу, она полагалась на выучку и взаимодействие, являлась механизмом, безупречно отлаженным с помощью бесчисленного количества боли и страданий. Чудо Мирувала приводило к тому, что лишь малая часть солдат по привычке продолжала подчиняться приказам – остальные либо просто хотели куда-то сбежать, либо ненавидели своих поработителей столь сильно, что были готовы пожертвовать жизнью, лишь бы убить своего командира, а лучше полководца.
Командные посты всегда занимали свободные граждане, а высший офицерский состав состоял из Владык. Они являлись сильными магами если не поголовно, то в своём большинстве. Освобождение никогда не происходило бескровно, но солдаты, привыкшие сражаться плечом к плечу и жаждущие свободы, нередко своего добивались. А потом приходила Ризвинн со своей всё растущей и растущей армией последователей.
Даже сильнейшие маги, даже самые могучие воины гибли от её чар и клинка. Провинция за провинцией получали свободу, толпа освобождённых рабов, мечтавшая поквитаться со своим рабовладельцами, кидалась на семьи Владык и всех, кто никогда не носил ошейник.
Ризвинн Данкиил снова совершила невозможное. Она остановила толпу, предотвратила кровавую бойню. «Слово Мирувала» - речь, которую она произнесла, и которая потом передавалась из уст в уста – не являлась заповедями или приказами. Это, скорее, был набор рассуждений о боли и страданиях, ненависти и прощении, не призывавший ни к чему конкретному, но дающий моральный ориентир. Именно после Слова резня прекратилась. Свободные и даже Владыки получили равные права с бывшими рабами. Что это было – тонкий стратегический ход или же искренний порыв души – неизвестно, об этом до сих пор спорят священники и историки. Но конечным итогом стало присоединение свободных и даже некоторых Владык к армии освобождения.
Империя Гулун-ю-Ллар не бездействовала. Лучшие артефакторы работали над улучшением ошейников, сильнейшие клирики и первосвященники призывали своих богов, чтобы заблокировать чудеса Мирувала. И на определённом этапе затея сработала. Ошейники стали неподвластны молитве Ризвинн, наступление затормозилось, но не остановилось.
К её огромной армии присоединились воинские подразделения других стран, рабы Империи теперь возносили молитву Мирувалу, и бог часто откликался, что позволяло пережить активацию ошейника и разменять свою жизнь на одну или несколько жизней поработителей. В результате увеличения количества последователей, Мирувал из божества средней руки превратился в одного из сильнейших богов, а с этим возросла и мощь даруемых им чудес. Наступление Ризвинн вновь набрало силу, что позволило освободить ещё две провинции.
А затем против Ризвинн Данкиил в одиночку, без армии, вышел один из Владык. Галадийр Эгор Рундриг ауф Каапо не являлся ни полководцем, ни наместником. Он был просто учёным, который проживал в столице одной из провинций. Никто не знает, зачем он пошёл сражаться, но результат этого сражения стал известен всему миру.
Ризвинн Данкиил, паладин Мирувала и могущественнейший маг, проиграла. И на этом завершился исторический период, впоследствии названный Первым Сломом Оков.
- Ещё бы она не проиграла! – не сдержавшись, крикнул Нриз Таагу-18. – Глупо думать, что кто-то может победить нашего с тобой Хозяина!
