— В этой вселенной нет слов, которые могли бы точно передать твою красоту в этот момент.

Он отстранился прежде, чем я успела ответить, оставив жгучий след на моих щеках.

Мы были готовы признаться друг другу в любви перед звездами и всеми, кого мы обожали, и у меня было непреодолимое ощущение, что я именно там, где мне предназначено быть. Что независимо от того, по какому бы пути судьба не вела меня в жизни, каким-то образом я всегда оказывалась в конце пути лицом к лицу с Лэнсом Орионом.

Вечеринка была в самом разгаре, и Орион потащил меня с танцпола, на котором мы пробыли целый час, поднял на руки и усадил на край круглого стола, где стоял наш свадебный торт. Это было нечто прекрасное, похожее на стопку книг с разбросанными по ним золотыми цветами и маленькими фигурками Ориона и меня наверху с распростертыми крыльями Феникса и его с мечом в руке. Так чертовски мило.

Орион схватил бутылку воды из ледяного холодильника, открыл ее и передал мне, и я сделала два больших глотка, осматривая невероятную комнату. Мы переехали в старую комнату с кирпичными стенами и арками, повсюду книжные шкафы, которые были защищены специальной охраной, установленной Арнольдом — минотавр патрулировал их, как тюремный охранник. В воздухе парили фейерверки, а голубые лепестки порхали у ног всех наших танцующих друзей, атмосфера была полна счастья.

— Я принесла тебе кое-что, — сказала я, ставя воду.

Орион провел рукой по своим волосам, которые были далеко не такими аккуратными, как во время церемонии. Пиджак с него тоже был снят, воротник расстегнут, рукава белой рубашки закатаны, жилет расстегнут. Это был настоящий Орион; неряшливый и чертовски съедобный.

— Ах, да? — спросил он, наклоняясь. — Это поцелуй, жена?

— Нет, — сказала я с поддразниванием в голосе и откинулась назад, чтобы избежать его губ.

Он положил руки по обе стороны от меня на стол, из его горла вырвалось голодное рычание.

— Что тогда?

— Это место, — сказала я с озорной улыбкой.

— Хм? — проворчал он, не понимая, его взгляд остался на моих губах, продолжая преследовать меня ради этого поцелуя.

— «Библиотека Потерянных», — сказала я. — Она твоя. Вся твоя. Ты можешь переименовать ее, если хочешь. «Библиотека Не Потерянных». Или… «Библиотека драгоценных книг Ориона, к которым нельзя прикасаться». Или…

Его ладонь опустилась на мои губы, чтобы успокоить меня.

— Блу, — предупредил он, как будто я сделала что-то плохое и растекся между моих бедер. — Ты играешь со мной? Потому что это очень опасная игра.

Я зачерпнула за собой пригоршню торта, спрятав его, когда он опустил руку и попытался получить еще один поцелуй, затем сунула его ему в рот, размазав по лицу. Я увернулась от него, смеясь, и побежала обратно на танцпол, а он погнался за мной с огромной скоростью, слизывая глазурь со своих губ, когда он схватил меня за бедра и развернул. Я положила руку ему на грудь, танцуя перед ним, пока он стоял неподвижно, а в его взгляде светилось веселье.

— Ты правда даришь мне библиотеку?

— Правда, правда, — пропела я. — И Арнольд даже не злится, потому что я создала фонд для восстановления любых поврежденных или ветшающих книг. Он был так рад, что мычал целых десять секунд.

Орион засмеялся, вытирая рукавом остатки глазури со щеки.

— Это слишком, Блу.

— Для человека, пролившего за меня кровь, нет ничего слишком, — сказала я, мой тон стал более мрачным, отголоском нашего раздираемого тенями прошлого.

Он сжал мою челюсть между большим и указательным пальцами, наклоняясь для поцелуя, который потряс основы моей души.

— Баббадуби! — воскликнула Джеральдин, выбегая из толпы, чтобы протереть рукав Ориона магией воды, и мы оба расстались, ухмылки снова появились на наших губах, момент темноты быстро исчез. — Ты уже расстегнута и груба, как краб на мешке, — выругалась Джеральдин. — Не балуй и себя, дорогой Орио.

— Я думаю, что ему идет неотесанный вид краба, — сказала я, и Орион ухмыльнулся, его ямочка на правой щеке выступила, и мне захотелось схватить его для еще одного поцелуя. Завтра утром мы отправляемся в медовый месяц, направляясь в Мареш, чтобы остановиться в отеле, который находился за чертовым водопадом, и я была рада, что мы проведем целых две недели в раю, чтобы просто побыть друг с другом… Но а сейчас вечеринка была в самом разгаре, и я была более чем счастлива отпустить ситуацию, празднуя со всей радостью в наших сердцах.

Кто-то окликнул меня сзади, и я огляделась вокруг и увидела там извиняющегося Данте, в то время как Леон и Сет пустились в танец позади него, Сет выдувал пузырь воздуха, чтобы расширить для них пространство на танцполе.

Калеб бросился к Ориону с пивом и небрежно его потягивал.

— Я поддерживаю Сета, но мои ставки на Леона. Леон занял центральное место вместе с группой минуту назад, исполнив танец под потрясающую музыку Шакиры, которую я никогда в жизни не слышала. Такой большой парень не должен так двигаться.

— Леон бросает вызов всякой логике, да, — со смехом согласился Данте, когда Сет начал битву с брейк-дансом, используя воздух, чтобы вращаться по полу. Джеральдин вскрикнула, увидев, как он пачкает свой пиджак, но Ксавьер удержал ее, смеясь и настаивая, чтобы она вместо этого смотрела.

— Где Розали сегодня вечером? — спросила я Данте, вообще не видя его кузину.

Глаза Данте потемнели, когда он посмотрел в мою сторону.

— В тюрьме Даркмор.

— Что? — Ахнула я, когда из толпы появилась Тори, бретелька платья соскользнула с одного плеча, а на ее лице появилась широкая улыбка, когда она вела Дариуса за собой.

Джеральдин кинулась к ней, поправляя бретельку на место, и Тори отмахнулась от нее.

— Почему ты выглядишь так, будто тебя только что ударили? — спросила меня Тори, и ее улыбка погасла.

— Данте сказал, что Розали в Даркмор, — объяснила я.

— На самом деле это произошло только вчера, — тяжело сказал Данте.

— Тогда мы ее освободим, — сказала Тори, и я кивнула.

— В этом нет необходимости, piccole regine, — сказал Данте, в его глазах сверкнула молния. — Розали всегда там, где она хочет быть. Она там не случайно, уверяю вас.

— О чем она думает? Это место — яма греха, — прорычал Орион с ноткой ужаса в глазах от того, что он там пережил, и у меня в груди все сжалось.

— Она ищет давно потерянную любовь из своего прошлого. — Он кивнул Леону, который сейчас делал что-то похожее на ирландскую джигу, и огонь пылал у его ног, двигавшихся с бешеной скоростью.

— Она ушла к брату Леона, e il mio buon amico, Рори Найт, — сказал Данте.

— Тогда мы вытащим их обоих, — ответила я.

— Не повезло, purtroppo, — вздохнул Данте. — Лайонел Акрукс оставил в этом мире прощальное проклятие, обрекая Рори в Даркмор с помощью магии, которую не могут отменить даже две королевы, такие могущественные, как вы. Он не может уйти, пока его приговор не будет отбыт, или, возможно, другим способом, но вы не можете ни чем помочь… — Он пожал плечами, не закончив предложение, и я подозревала, что, что бы ни задумала Розали, это было то, что мы с Тори собирались с радостью пропустить.

— Пойдем, — сказал Данте, обнимая меня за плечи. — Это день твоей свадьбы. Сейчас не время хмуриться. Давайте повеселимся. — Он поднял в воздух золотую чашу, и Джеральдин пронеслась между нами, раздавая шипящие бокалы с каким-то розовым вином Аруксо, которое было доставлено Оскура из их виноградников в Алестрии. Я не знала, как она так быстро взяла поднос, но она была настолько подготовлена к этому дню, что я подозревала, что все окружающие ждали вокруг нее в толпе.

Мы чокнулись в тосте и наблюдали, как Сет перевернулся над головой Леона, используя свою магию воздуха, прежде чем поймать его руки лозами, свисающими с потолка, начав своего рода воздушную программу, которая выглядела хорошо отрепетированной. Брови Калеба поднялись, как будто он передумал, на счет своей ставки, его Лунная пара явно одновременно забавляла и впечатляла его.

Моя улыбка вскоре вернулась на место, щеки болели от того, сколько счастья я почувствовала сегодня. Это было все, что я могла чувствовать; чистая, вечная радость, которая заполнила все пространство внутри меня, не оставляя места теням и раздорам. Я поняла, что это была самая сильная форма магии. Эта любовь между нами, эти узы, которые никогда не ослабнут. Ничто в этом мире не могло сравниться с ней: ни стихии, ни сила, ни короны, ни троны. Только мы. Семья. И любовь, которая никогда не умрет.

ГЛАВА 116

СПУСТЯ СЕМЬ ЛЕТ

— Дело не в моей родословной, ты не можешь меня винить! — крикнул я, уклоняясь от того, как моя жена швырнула мне в голову пригоршню льда, и схватил маленького Тарина на руки, пока я чуть не растоптал его, пытаясь убежать.