Еще одна кричащая душа была вырвана из моей плоти, вместе с ней ушла и моя власть над магией земли, прежде чем она тоже нырнула с головой в реку.
— Я отказываю тебе во входе в царство за пределами этого. Пусть ты навсегда задержишься в тисках жизни, пока все остальные уходят без тебя.
Третья душа, вырвавшаяся из меня, украла мою связь с магией воздуха, и ее крики затихли, когда она нырнула в реку.
Плот под нами дико раскачивался, угрожая в любой момент сбросить меня в ледяную воду, зов смерти становился все громче по мере того, как мы спускались по порогам, а рев водопада приближался.
Последняя душа была вырвана из моей плоти, мой огонь погас, так что я остался совершенно пустым после магии, которую моя мать украла для меня, задыхаясь от грязной правды о том, чем я был и чем я никогда не буду.
— Только Паромщик может пожинать души умерших, — прошипела скелетная фигура, его голос был порывом воздуха между гнилыми зубами, но все же был настолько громким, что оглушил меня. — Только я могу управлять этой ветвью судьбы. Ты навсегда заплатишь за то, что перешел мне дорогу, Тарикс, сын гниения и разрушения. Ты навсегда останешься всем и ничем.
— Подожди, — умолял я, схватив его весло, чувствуя тяжесть его слов, проклятия, которое он наложил на меня за акт моего творения, за выбор, который был сделан за меня, а не мной. — Пожалуйста.
Паромщик усмехнулся, нависая надо мной, когда поток водопада стал совершенно оглушительным. В его взгляде не было никакой жалости, только презрение ко мне.
Он пнул меня так внезапно, что я понял, что падаю, только когда ударился о ледяную воду, мои конечности были свинцовыми, мой вес тянул меня в глубины реки, а руки тысячи мертвых душ разрывали и царапали мою плоть.
— Смерть окружит тебя, но никогда не заберет тебя, — слова Паромщика проникли в мою душу и окрасили ее в глубокий и непроницаемый красный цвет, настолько яркий, что я знал, что он никогда не смоется.
Тьма навалилась на меня со всех сторон, а затем внезапно я упал, ударился о землю и выкашлял воду, когда снова оказался в проходе далеко под замком моего отца, сырая лужа рябила по полу передо мной, никаких признаков присутствия хозяин смерти.
Мои руки дрожали, когда я прижимал их к холодному камню, вспышка огня пробежала по кончикам моих пальцев, а щупальце магии земли запятнало мою ладонь. Однако это не была украденная сила; это была моя собственная магия, которую звезды действительно подарили мне, и когда я лежал там, страдая, израненный, проклятый и одинокий в залах этого живого ада, я начал смеяться.
Я был ничем и никем, живым после смерти, забытым и обещанным, а теперь… чем-то новым.
ГЛАВА 70
Как только мы вернулись в Академию, Макс насильно забрал Джеральдин обратно в свою комнату в Аква Хаус, чтобы она пришла в себя, и я крепко сжала ее в своих объятиях, прежде чем приказать ей пойти с ним и как следует выспаться. Ей нужен был отдых, и я серьезно сомневалась, что в ближайшие дни шансов на это будет гораздо больше.
Я оглянулась на Дариуса, который толкал перед собой одного из оборотней-драконов, мужчину, теперь в форме Фейри, совершенно обнаженного, с выражением отчаяния на лице. Он был единственным выжившим в бою, его тело все еще было покрыто ранами, которые мы ему нанесли.
— Ублюдок! — плюнул он. — Ничтожество!
Дариус толкнул его на колени и поднес пламя к голове мужчины.
— Назови мне хотя бы одну вескую причину не делать этого.
Орион поймал Дариуса за руку, чтобы удержать его.
— У него может быть информация.
— Тогда я буду сдирать с него кожу, пока он не выплеснет всю свою информацию о планах моего отца, — прошипел Дариус, и мужчина съежился, пытаясь ускользнуть от него.
— Вы все трупы. Все, — прорычал он, закрывая голову руками.
Мой брат приземлился между мной и Дарси, глядя на дракона-оборотня, сложив крылья за спиной, и его глаза светились знанием.
— Это нехорошо, — пробормотал он, и его лицо слегка поморщилось, говоря мне, что его видения все еще были болезненны для восприятия.
Дариус толкнул мужчину на спину, ударив ботинком ему в грудь. Мое сердце билось в такт с сердцем моего мужа, наша жажда смерти этого Фейри поднималась в воздух. Я решительно шагнула вперед, но Габриэль схватил меня за запястье, покачав головой.
— Король пойдет по этим землям и уничтожит вас всех! — взревел Дракон, и Дариус ударил его ногой по голове.
Орион прижал меч к горлу.
— Когда он это планирует? — прошипел он.
Дариус снова ударил ногой мужчину в грудь, отчего мое дыхание участилось.
— Два дня, — прохрипел он. — Это все, что у вас есть. Тогда вы, меньшие подонки, все погибнете и… — Он зашипел, когда Дариус вонзил топор ему в грудь, а затем вырвал его, оставив его умирать под собой.
— Он мог знать больше, — разочарованно сказал Орион, но Габриэль окликнул его.
— Ему больше нечего нам сказать, — мрачно сказал он. — Но он говорит правду, теперь я вижу это ясно, как солнечный свет. Лайонел приведет свою армию к нашим дверям через два дня.
— Тогда нам следует сначала напасть на него, — яростно сказала Дарси, и я кивнула.
— Мы выступаем на рассвете. Распространите информацию, — позвала я, и Габриэль повернулся к нам.
— Я позабочусь о том, чтобы наша армия была готова, — пообещал он, а затем взлетел в небо.
Оборотень-Дракон умер с последним хрипящим вздохом, и мой пульс снова замедлился.
Я обменялась тяжелым взглядом с Дарси, и мы обе в этом общем молчании признали тот факт, что у нас вышло время. Наши заговоры, интриги, союзы и вербовка подошли к концу. Эта война больше не будет ждать, и нам придется столкнуться с ней, применяя то, что нам удалось собрать, а затем просто надеяться, что этого будет достаточно.
— Теперь пришло время прощаться, не так ли? — прошептала она.
— Мы не прощаемся. Просто… убедитесь, что сказано все, что вам нужно сказать, — сказала я ей так же тихо. Потом я обняла ее, потому что любила сестру так сильно, что слов просто не хватало, чтобы это выразить.
