потому что я знаю, днем он прячется и каждый день меняет свой приют, —
впрочем, отчий-то дом был не слишком мил и в самом деле. Так я пою ему: я уйду с тобою. Как вы думаете, что он мне отвечает?
потому что ведь я знатная, —
«Ты охотник?» – говорю я. «Нет». – «Ты браконьер?» – «Почти угадала», – говорит он, —
потому что ведь мы с вами, дети, mesdames и messieurs, очень дурные люди, —
поет он. «Давно отгадала, – говорю я, – ты разбойник»; что ж, это правда, он разбойник, да? Он разбойник. Что ж отвечает он, господа? «Видишь, говорит, я плохой жених тебе»:
совершенная правда, глухих лесов, потому, говорит, не ходи со мною,
потому что ведь в глухих лесах звери, —
это неправда, дети, не будет печален, но тогда я думала и он думал; но все-таки я отвечаю свое:
В самом деле, так было. Значит, мне и нельзя жалеть: мне было сказано, на что я иду. Так можно жениться и любить, дети: без обмана; и умейте выбирать.
в таких можно влюбляться, на таких можно жениться. «Забудь, что я тебе говорила, Саша, слушай ее!» – шепчет одна и жмет руку. «Зачем я не говорила тебе этого? Теперь буду говорить», – шепчет другая.
– Таких любить разрешаю и благословляю, дети:
Совсем развеселилась я с вами, – а где веселье, там надобно пить,
мед только потому, что из песни слова не выкинешь, – шампанское осталось? – да? – отлично! – откупоривайте.
Кто шинкарка? Я шинкарка:
Она вскочила, провела рукой по бровям и притопнула каблуками.
– Налила, готово! – mesdames и messieurs, и старикашка, и дети, – берите, щоб головоньки веселоньки були!
– За шинкарку! За шинкарку!
– Благодарю! Пью свое здоровье, – и она опять была за роялем и пела:
и разлетится, —
так и будет, – это видно:
Глава шестаяПеремена декораций
– В Пассаж! – сказала дама в трауре, только теперь она была уже не в трауре: яркое розовое платье, розовая шляпа, белая мантилья, в руке букет. Ехала она не одна – с Мосоловым; Мосолов с Никитиным сидели на передней лавочке коляски, на козлах торчал еще третий юноша, а рядом с дамою сидел мужчина лет тридцати. Сколько лет было даме? Неужели двадцать пять, как она говорила, а не двадцать? Но это дело ее совести, если прибавляет.
– Да, мой милый, я два года ждала этого дня, больше двух лет; в то время как познакомилась вот с ним (она указала глазами на Никитина), я еще только предчувствовала, но нельзя сказать, чтоб ждала; тогда была еще только надежда, но скоро явилась и уверенность.
– Позвольте, позвольте! – говорит читатель, – и не один проницательный, а всякий читатель, приходя в остолбенение по мере того, как соображает, – с лишком через два года после того, как познакомилась с Никитиным?
– Так, – отвечаю я.
– Да ведь она познакомилась с Никитиным тогда же, как с Кирсановыми и Бьюмонтами, на этом пикнике, бывшем в конце нынешней зимы?
– Совершенная правда, – отвечаю я.
– Так что ж это такое? вы начинаете рассказывать о 1865 годе?
– Так.
– Да можно ли это, помилуйте!
– Почему ж нельзя, если я знаю?
– Полноте, кто же станет вас слушать!
– Неужели вам не угодно?
– За кого вы меня принимаете? – Конечно, нет.
– Если вам теперь не угодно слушать, я, разумеется, должен отложить продолжение моего рассказа до того времени, когда вам угодно будет его слушать. Надеюсь дождаться этого довольно скоро.
4 апреля 1863
О. С. Ч. – жена писателя Ольга Сократовна Чернышевская (1833–1918).
«Карманьола» – народная французская песня эпохи французской революции 1789–1793 годов.
Красива, прелестна, любовь, счастье (фр.).
От фр. hypocrite – притворщица, лицемерка.
