Герои романа знакомятся с поэмой Некрасова в 1859 году, то есть за два года до ее создания (1861). Чернышевский допускает такой анахронизм ради пропаганды поэзии Некрасова.
Песня Маргариты из «Фауста» И. В. Гёте.
Из «Песни» А. Кольцова («Я любила его…»).
Как мне природаБлестит вокруг,Как рдеет солнце,Смеется луг(«Майская песнь» Гёте).
«Майская песнь» Гёте».
Как весело кубок бежит по рукам,Как взоры пирующих ясны.(«Четыре века» И. Ф. Шиллера.) В этом стихотворении показывалась смена эпох в жизни человечества. Оканчивалось стихотворение изображением современности.
Н о м а д ы – кочевники.
Астарта – богиня любви и земного плодородия в древней Сирии.
Шизистрат – древнегреческий государственный деятель, захвативший верховную власть в Афинах (VI в. до н. э.); был дважды изгоняем из Афин.
Ареопаг – верховный суд в древних Афинах.
Аспазия – прославившаяся умом и красотой гречанка, которую считали виновницей Пелопонесских войн (V в. до н. э.), приведших к падению Афин.
Здесь изложен сюжет баллады Шиллера «Рыцарь Тоггенбург».
В образе героини романа «Новая Элоиза» французский писатель Жан-Жак Руссо (1712–1778) раскрывает пробуждение в женщине чувства человеческого достоинства.
В Сайденгаме – северной части Лондона – в 1851 году в связи с Всемирной выставкой был выстроен «Хрустальный дворец» из стекла и железа. В нем находился зимний сад с редкими южными растениями.
Из стихотворения А. Кольцова «Бегство».
Так назывались сторонники отмены рабства в Северной Америке в конце XVIII и первой половине XIX века.
То есть принять подданство какой-нибудь страны.
Здесь противопоставляются модным в то время романсам и ариям популярные среди демократической молодежи 60-х годов песни Некрасова «Давно отвергнутый тобою» (1855) и «Песня Еремушке» (1858).
Произведение Козьмы Пруткова «Спор древних греческих философов об изящном» высмеивает поэзию «чистого искусства».
Ревербер – фонарь особого устройства.
Старинный романс на слова поэта И. И. Дмитриева (1760–1837).
Песня Казбича из «Героя нашего времени» Лермонтова.
Черкесская песня из «Измаил-бея» Лермонтова.
Стихотворение Вальтера Скотта.
Песня Селима из «Измаил-бея» Лермонтова.
Украинская народная песня.
Строки из стихотворения Некрасова «Новый год» (1851).
Стихотворение английского поэта Томаса Гуда (1799–1845) «Стансы» в переводе поэта-шестидесятняка М. Михайлова.
Николай Гаврилович Чернышевский в его романе «Что делать?»[73](Письмо к издателю «Северной пчелы»)
Черт не так страшен, как его рисуют!
Н. С. Лесков
Роман И. Г. Чернышевского «Что делать?» кончился в майской книжке «Современника». Русская критика теперь занята: она думает, что ей делать с этим «Что делать?».
<…>
Но я, должно быть, не стану читать ни одной критики о романе г. Чернышевского. Этот труд для меня совершенно не нужен, потому что я чувствую, что о нем напишут в том или в другом из русских журналов. Это я чувствую не только потому, что я знаю симпатию и антипатию русских журналов, но и потому, что я даже слыхал уже кое-что об этом романе, от тех самых, которые критики пишут. Это ведь вовсе не секрет, да и о романе Чернышевского толковали не шепотом, не тишком, – во всю глотку в залах, на подъездах, за столом г-жи Мильбрет и в подвальной пивнице Штенбокова пассажа. Кричали: «гадость», «прелесть», «мерзость» и т. п. – всё на разные тоны.
Вследствие всех многоразличных соображений, комбинирующихся по поводу прочитанного романа, выслушанных толков и ожидаемых рецензий, я решился как можно поскорее сказать свое мнение о романе г. Чернышевского, или, лучше сказать, о г. Чернышевском в его новом произведении.
<…>
У меня создались два главные убеждения, от которых я не могу отрешиться и которые здесь высказываю.
Роман г. Чернышевского – явление очень смелое, очень крупное и, в известном отношении, очень полезное. Критики полной и добросовестной на него здесь и теперь ожидать невозможно, а в будущем он не проживет долго.
Я не могу сказать о романе г. Чернышевского, что он мне нравится или что он мне не нравится. Я его прочел со вниманием, с любопытством и, пожалуй, с удовольствием, но мне тяжело было читать его. Тяжело мне было читать этот роман не вследствие какого-нибудь предубеждения, не вследствие какого-нибудь оскорбленного чувства, а просто потому, что роман странно написан и что в нем совершенно пренебрежено то, что называется художественностью. От этого в романе очень часто попадаются места, поражающие своей неестественностью и натянутостью; странный, нигде не употребленный тон разговоров дерет непривычное ухо, и роман тяжело читается. Автор должен простить это нам, простым смертным, требующим от беллетристов искусства живописать. Роман г. Чернышевского со стороны искусства ниже всякой критики; он просто смешон. И лучшая половина человеческого рода, женщины, к которым г. Чернышевский обращается, как к чувствам, оказывающим более сметливости, чем обыкновенный «проницательный читатель», не могут переварить женских разговоров в новом романе.
Но г. Чернышевский не беллетрист; на изготовление романа его вызвали обстоятельства, от него не зависящие: потребность деятельности и невозможность ее в другой форме. Г. Чернышевский очень благоразумно оговорился, что он не художник и за художеством не гонится, а потому кто станет пространно доказывать несостоятельность романа как беллетристического произведения, тот напрасно потратит труды и время. Об этом говорить не стоит.
Г. Чернышевский публицист, и публицист известной школы. Он не может напечатать статейку, например, в «Современнике» и в «Русском вестнике». В своем романе он вышел поборником той же самой школы, и эта последовательность есть первая его замечательность. Он в своем романе (труде для него непривычном) последовательно провел заповедные идеи своей школы. Мало этого, г. Чернышевский доказал, что он не такой заоблачный летатель, не беспардонный теоретик, который, по выражению одного московского публициста, хочет сразу создать новую землю и новое небо. Напротив, автор «Что делать?» доказал, что (и это самое главное) люди, живущие под этим небом, на этой земле, таковы, каковы они есть. Он помнит, что il faut prendre le monde comme il est, pas comme il doit etre[74], и говорит просто и ясно, что и в этом monde умные люди могут стать твердо и найти себе, что делать. Это самая важная заслуга г. Чернышевского. Вот основания, по которым я признаю роман г. Чернышевского очень полезным, и постараюсь это доказать несколько подробнее.
