— Ее обхаживает мэр.
— Опять приехал? — нахмурилась ведьма.
— Мне кажется, — девочка понизила голос до шепота, — он сюда стал ездить только из-за Лизки. А отец и рад от него спрятаться, пока тот рассыпается в любезностях перед этой статуей.
— Бедная Елизавета!
— Не скажите, — ребенок посмотрел на Виру совсем не детским взглядом. — Может, она скоро будет богаче нас всех.
Ведьма промолчала.
— Хотите знать, почему папа на матери не женился? — Алиса как-то незаметно со скамьи переползла на стол и теперь сидела, болтая ногами.
— Нет.
— Потому что она не пошла за него, — злость в голосе мешалась с грустью и обидой. — Она содержанка. Живет на деньги покровителей, а папа — он, как она сказала, для души был. Отец по началу и видеть меня не хотел, думал, не его я семя, а когда посмотрел, понял, что я очень похожа на его мать. (По крайней мере, он так рассказывал). Признал, в общем. Деньги исправно присылал. Приезжал иногда даже. А полтора года назад разругался с мамашей и определил меня в пансионат. Он отпрашивался, был два раза, а она…она же в соседнем городе живет… Ты же ведьма! Сделай так…ну чтобы все так было, как надо…
— Чтоб мама вышла за него замуж? — сглотнув комок в горле, спросила Вира.
— Нет! — девочка стукнула по столу кулаком. — Чтоб он никогда ни на ком не женился!
— А если он полюбит? — девушка отложила нож. — Или просто будет нуждаться в тепле и поддержке? Ты тоже топнешь ногой, обидишься и скажешь: не смей! Наплевав на его желания и чувства?
— Кого это он полюбит? — чуть не плача, уточнила Алиса.
— Не знаю. Да хоть твою воспитательницу!
Ведьма только сегодня утром видела, как они мило беседовали в гостиной у окна, стоя так близко к друг другу, что рукава их соприкасались.
— Лизку? — с недоверием и даже ноткой ужаса в голосе спросил ребенок.
— А почему нет? Она красивая, — голос Виры стал звучать грустно, — женственная, с безупречными манерами. В некотором роде Синт — просто идеал жены.
Окончание фразы вышло совсем похоронным. Алисия осмотрела собеседницу с ног до головы и подалась вперед.
— Ты чего, ревнуешь?
Девушка вздрогнула и нервно рассмеялась.
— Ну ты скажешь! Кого к кому? Да и что я, дура что ли?
"Дура, — подумала она при этом. — Потому что он с тобой не разговаривает со вчерашнего дня, и тебя это мучает."
Алиса победно улыбнулась, но продолжать спор не стала.
***
Холодный ливень погасил огонь.
Вира распахнула глаза, тут же забывая, что ей снилось, и поняла, что с ее лица стекает вода.
— Проснулась? — Янус сидел рядом, держа в руках уже полупустой кувшин. Девушка провела рукой по лицу, словно стирая остатки сна, и кивнула.
— Что, — голос был хриплым, — случилось?
— Ты кричала, — Дирек покачал кувшином. — Тебя сложно разбудить.
— Ааа…бывает. Наверно.
Ведьма села на кровати, подтянув одеяло к самому горлу.
— Спасибо.
Хотелось спросить: "Что ты вообще тут делаешь?" Но после почти двухдневного молчания она боялась сказать лишнее. Она даже пошевелиться боялась. Вдруг он развернётся и уйдет? И все закончится…
Кстати, а что, собственно, подразумевалось по этим "все"?
Янус не подозревавший о мыслях девушки, отвернулся от нее, пряча лицо. Вира напряглась.
— Я испугался, понимаешь? — сказал он глухо. — Очень испугался. За нее и за тебя. Было бы глупо говорить, что я не боюсь смерти, хотя на войне на все начинаешь смотреть по-другому. Но смерти близких я боюсь больше.
Он не видел ее, но ведьма кивнула.
— Я понимаю. К сожалению…
Дирек посмотрел на нее долгим, задумчивым взглядом. Она так ясно увидела, как он спрашивает: "Кто ты, Вира?" — что уже почти успела обидеться.
Он молчал. Ведьма тоже. Тиканье коридорных часов проникало в комнату через приоткрытую дверь.
— Вира, ты…приняла бы мои ухаживания?
— Что?
Он ждал. Девушка немного помолчала в недоумении, а потом вдруг выдала:
— Елизавета красивее.
Янус нахмурился.
— Она-то тут причем? Вира, ты что, сводничаешь?
Еще чего!
— Нет, но…
Она покраснела. Янус потер лоб.
— Если честно, я не задумывался, кто кого красивее в округе и прочее. Но дела-то не в этом. Просто ты мне интересна, а она нет. И потом, у каждого своего понятия красоты. Мне вот ты нравишься.
— Я?
