— Говорят, мэр опять приезжал. Правда, что ль?
Вопрос Меланьи отвлек нерадивого отца от тяжелых раздумий о его отношениях с дочерью. Что эта женщина делает в его поместье? Она здесь уже не работает!
— Да приезжал, было дело, — молодая поломойка загремела ведром. — И чего таскается, не понятно.
— Мож, он дочку за офицера выдать хочет?
Фира недоверчиво фыркнула.
— Да кому он нужен-то, хозяин наш? Не молодой, да с дитем.
— Зато с домом.
— Баб Мил, что толку в том доме-то, если денег у него нет?
— Так уж и нет? Любовницу-то привез. А это дело дорогое.
— Вам бы все сплетни собирать. Не видала я, чтоб они миловались. Господин Айзек и то к этой Лизке больше внимания проявлял.
— А приблуда та как? Все с хозяевами столуется? Вот же ж хваткая девка! Своего…
Загромыхали ведра, словно их подхватили впопыхах.
— Что растопырились на проходе? — Сильный голос Дарьи, неожиданно появившейся на пороге, напугал не только поломойку. — Фира, тебе что, делать нечего, расселась тут. А ну марш белье стирать! А ты Меланья, зачем сюда таскаешься? Языком и в деревне почесать можно.
Девушка с ведрами пробежала мимо Дирека в сторону кухни, едва не сбив его с ног. Следом появилась старшая над прислугой.
— Ваше благородие, — женщина приподняла удивленно брови. — Что-то случилось?
Янус поколебался с ответом. Потом все-таки спросил:
— Дочь мою не видели?
Дарья понимающе кивнула.
— Попробуйте поискать или в библиотеке, или на кухне, — со знанием дела подсказала она.
— Почему там? — удивился офицер выбору комнат.
— Библиотека — место таинственное и редко посещаемое. А на кухне всегда можно отыскать сладкое.
Дирек поблагодарил за совет и отправился ему следовать.
На кухне девочки уже не было. Уже — потому что Вира искала, куда делся кусок сладкого пирога, который Дарья, иногда помогающая ей с готовкой, сделала к полуденному чаю. Янус немного понаблюдал за деловито орудующей у плиты ведьмой и ушел в другую часть дома.
В библиотеке было сумрачно. Сюда давно никто не заходил — зачем? Комната была маленькой, темной — единственное окно, которое выходило на север, не особо его освещало, и пыльной. Половины книг не было, а оставшиеся в беспорядке валялись на полках — видимо, так их сложили слуги после обыска. В единственном кресле лежал потрепанный экземпляр "Старинных легенд", а из-за его ножек торчала потертая женская туфелька.
Янус взял книгу и сел в кресло.
— Была легенда, древняя-древняя, даже этой книжицы старше, об одном юноше. Родился и вырос наш герой в маленькой южной деревушке в густонаселенном крае с плодородной землей. Так что жил он, не зная бед: люди по большей части встречались ему доброжелательные, по дорогам ездить было безопасно, года шли урожайные, и даже морозы зимой стояли мягкие. Юноша рос, и жизнь ему казалось беспросветно скучной. И вот однажды он решил наняться в торговый обоз, дабы нарушить ее спокойное течение…
Офицер замолчал. Через минуту тишины из-за кресла раздалось нетерпеливое:
— А дальше-то что?
— А дальше началась война. Не успел тот обоз приехать, как парня забрали в армию, вручили топор, щит и бросили в гущу сражений. Его деревню сожгли, родителей убили, а сестру увели в плен. Пока герой воевал и медленно поднимался по служебной лестнице, он успел потерять жену, дочь и большинство друзей. Со временем он стал Пятым советником короля и до конца жизни исполнял обязанности военного стратега. Единственное, о чем он мечтал, с тех пор, как попал на поле боя — покой, но покоя ему не было до самой смерти.
— И к чему эта сказка? — спросила Алиса, вылезая из-за кресла.
— Это не сказка. Григорий Сенный — военный стратег, пятый советник короля Людеяра Толстого, участник 5 войн и 37 походов. Я лет пять назад случайно наткнулся на мемуары его дочери и от нечего делать прочел (мы той весной на севере стояли, тогда реки разлились — несколько недель ни в одну сторону из города хода не было). В общем, реальный человек это. Хоть и жил он, конечно, за несколько столетий до нас. А суть рассказа вот в чем: не стоит сетовать, что твоя жизнь скучна, не дай Отец жизни услышит и решит подсобить. Взвоешь. Поняла?
Алиса демонстративно отвернулась.
— Нет.
Дирек с грустью осмотрел затылок дочери.
— Лиса, ты не маленькая уже, чтобы не понимать: приключения, которые описывают в книжках, ничего общего не имеют с действительностью. Разбойник тебя оберет до нитки и оставит умирать от голода и холода в лесу, вор прирежет, чтобы не подняла шум, а ведьма… — Янус запнулся, — ты же слышала легенды, ведьма использует тебя для какого-нибудь страшного ритуала.
Ребенок молчал. Видимо, рассуждения отца не произвели на нее особого впечатления. Янус немного подождал и задал давно мучающий его вопрос:
— Алиса, ты жалеешь, что приехала?
Девочка топнула ногой и обернулась. В глазах ее стояли злые слезы.
— А ты хочешь, да? Чтобы я жалела! Чтобы мне было плохо, и я запросилась обратно! И ты бы наконец стал свободным!
Янус сгреб ребенка в охапку и прижал к себе.
