Лексий появился на следующий день, отрапортовав, что "задание выполнено". Офицер его похвалил и отправил парня восвояси, наказав пока сюда не приходить. Поэтому, когда в дверь постучали, Дирек послал Алису выведать, кто это. Девочка изловчилась и из окошка увидела бок мэра.
— Хмырь этот приехал, Айзек, — доложила она отцу.
— Один?
— С кучером.
Они разыграли целое представление. Янус, облитый вином, изображал пьяного солдафона-дебошира, Алиса — недовольную отцом дочь. У мэра тоже была роль: он убеждал хозяина дома в своей лояльности, дружбе и готовности помочь. Дирек мысленно смеялся. Впрочем, смех этот был преждевременным — судя по всему, Айзек решил засветиться перед властями, донося на военного. После приезда "особого" человечка, мэр скорее всего понял, что Янус не субъект, а объект наблюдения Тайной полиции, и сделал определенные выводы. Теперь он собирался подняться по чужим головам. Что ж, это усложняет дело. Но не отменяет запланированное.
Когда пузатый Айзек наконец откланялся, Дирек хорошенько вымылся и, увидев, что Алиса заснула, его не дождавшись, отправился в знакомую комнату.
Вера читала. У офицера почему-то при виде девушки складывалось впечатление, что, несмотря на постельный режим, она не набирается сил, а теряет их: такой бледной она выглядела.
— Добрый вечер.
Ведьма обернулась. Глаза ее были чуть затуманены, как будто она не до конца вернулась из мира грез, но вот она моргнула раз, два и нахмурилась.
— Да. Добрый.
И посмотрела выжидательно. Словно не понимала, зачем он пришел.
А он и сам не знал.
Янус прошел в центр комнаты, посмотрел на кресло, на кровать и направился к последней. Вера великодушно подвинулась. Или отодвинулась от него?
— Надо решить, что делать дальше.
Девушка вздрогнула. Но ничего не сказала. Дирек посмотрел на книгу в ее руках, из которой торчал стебель розы.
— Что читаешь?
— Так, ерунда, — она, кажется, смутилась. — Одна глупая история, где все заканчивается хорошо.
— Почему глупая?
— В жизни не так.
— В жизни бывает по-разному. Думаю, и так тоже.
— Тогда где-то далеко.
В голосе звучало сожаление.
— Знаешь…я думаю, можно попробовать сделать "хорошо". Или по крайней мере дать шанс героям. Ты бы…дала им этот шанс?
Она подняла глаза. И почувствовала, как невольно дернулась рука разгладить морщинки между бровями у этого странного мужчины…
— Вера…ты приняла бы эту розу сейчас?
Нет…все изменилось. Да…ей бы хотелось получить от него цветок. И не только цветок.
— А ты бы подарил?
— Да.
Он не замешкался ни на секунду.
Она прищурилась
— Государственной изменнице? ТЫ, военный, более 10 лет жизни посвятивший службе королю?
— Я знаю, что никакая ты не изменница.
— Тогда что это было за представление с пистолетом? — девушка закричала, придвинувшись к Янусу и обвинительно тыкая ему в грудь пальцем.
— Вера, я просто не знал, как ты себя поведешь, когда очнешься.
— А веревка наверно служила увеличению коэффициента доброты и миролюбия по отношению к окружающему миру?
— Я был не уверен, что это будешь еще ты.
— Пристрелил бы и все! Сдалась тебе приблудившаяся девка!
— Вира, — он поймал ее руку, — ты мне сдалась. И не важно, кто ты: ведьма или обычная девушка, Серли или безродная садовница. Ты мне просто понравилась.
— Чем же это?
— А чем я тебе понравился?
