Он не мог управлять ею. Не мог изменить рядом с ней ни одной-единственной тени. Он был бессилен. Вероятно, из-за того, что она приходилась ему матерью.

Мать. Он ненавидел, когда ему приходилось так ее называть. Она не заслуживала этого прекрасного слова. Нет!

На него обрушился еще один удар, и он прикусил язык, чтобы не закричать от боли.

– Неужели Максим действительно заслужил удар ножом в плечо? – до ужаса тихо спросила Фрейя. Люсифер стиснул зубы и ничего не ответил.

Третий удар хлыста.

– Отвечай! – приказала она, на этот раз громче.

– Он хотел изнасиловать Астру! – наконец прорычал он.

Кнут застыл в воздухе. Люсифер не видел Фрейи, но почувствовал, как она наклоняется к нему.

– Неправильный ответ, сын мой, – прошептала она ему на ухо, прежде чем снова размахнуться.

Злобный смех Фрейи заполнил комнату, когда Люсифер наконец издал исполненный боли стон. Он не позволял себе кричать. Он не хотел доставлять Фрейе такого удовольствия. Что бы он ни говорил, она всегда искажала правду – и всегда использовала сказанное против него самого.

После еще нескольких ударов он почти уже не чувствовал боли. Вместо этого мозг его словно забился ватой, мягко окутавшей его тело и разум. В следующий момент он провалился в благотворное забытье.

* * *

Мое сердце на мгновение перестало биться, а затем заколотилось так быстро, словно я пробежала несколько миль. Прежде чем я успела отреагировать, Леннокс выскочил из-за кустов и бросился к девушке – по всей вероятности, Астре. Я подавила желание бежать за ним и затаилась. Что бы ни случилось, я сейчас никак не могла помочь Люсиферу – и не хотела идти на неоправданный риск быть кем-либо узнанной.

Мне оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Леннокс вытащил из маленькой хижины, в которой предположительно хранилось различное оружие, длинную доску. Они с Астрой подняли на нее неподвижное тело Люсифера окровавленной спиной вверх. Схватившись затем каждый за свою сторону доски, они с трудом подняли эти импровизированные носилки и, спотыкаясь, двинулись в сторону леса. Я понятия не имела, куда они направлялись, но решила помочь им, даже если это означало выдать себя Астре. В какой-то момент она все равно узнала бы обо мне, так почему не сейчас?

Приняв такое решение, я побежала за ними и без колебаний подставила плечо.

Спину Люсифера покрывали длинные кровавые рубцы, которые мог оставить только хлыст. Без сомнения, это была работа его жестокой матери. Я подавила рвоту, глубоко вдохнула и постаралась не представлять себе беспомощно распростертого на земле Люсифера, которого стегают хлыстом.

Теперь я посмотрела на его лицо. Глаза его были закрыты; он был бледен и неподвижен. Страх охватил меня. Что, если он не потерял сознание, а уже скон…

– А ты, черт возьми, кто такая? – вырвала меня из мрачных мыслей Астра. У нее был необычно низкий, несколько хриплый и весьма сильный голос. Она показалась мне очень холодной, эта молодая женщина, научившаяся вызывать к себе уважение в замке, полном мужчин.

– Подруга Люсифера, – уклончиво ответила я; со всей правдой придется слегка повременить. – Куда вы его несете?

– К Элеоноре, – объяснила Астра, как будто это было само собой разумеющимся.

Я понятия не имела, кто такая эта Элеонора, но не осмелилась спросить, потому что не хотела выглядеть глупо. Руки мои продолжали сжимать грубое дерево, и я заставила себя сосредоточиться на неровной лесной тропинке, а не на измученном теле Люсифера. Мы уже почти перешли на бег.

На развилке Астра свернула влево, и вскоре мы вышли на небольшую полянку с забором посредине. Астра направилась к нему, распахнула ногой калитку, и мы поспешили по узенькой, выложенной галькой дорожке через сад.

Справа и слева дорожка была обрамлена яблонями и грушами, почти как аллея. Золотистые плоды удивительным образом, совсем не по сезону, свисали с ветвей. Маленькие пурпурные цветы, названия которых я не знала, росли среди мокрой от дождя пышной зеленой травы. Возле забора были обустроены грядки, на которых росли далеко не всегда известные мне травы и овощи. Я узнала лишь тыквы, помидоры и редиску. Все растения казались заколдованными – как бы иначе они созрели весной?

Посреди участка стоял маленький домик на столбах, выкрашенный в оранжевый цвет, с кривой крышей, поросшей мхом, и тысячей каких-то фигурок, вырезанных на деревянных стенах. Подойдя поближе, я узнала сову, оленя и других лесных животных, а также несколько растений. У красной двери росли высокие белые розы. Настоящая ведьмина избушка!

Мы быстро поднялись на три ступеньки крыльца, и Астра сильно постучала в дверь. Теперь нам оставалось только надеяться, что нас кто-то впустит.

Дверь открылась, и в проеме показалась сморщенная старушка. Она выглядела очень-очень дряхлой, столько у нее было морщин на лице. Длинный ее нос напоминал сморчок; темные глаза, казалось, искрились. Седые волосы старушки были собраны в пучок, а ее иссохшее тело закутано в темно-зеленый халат.

– Элеонора! – с облегчением воскликнула Астра.

В следующее мгновение старушка заметила Люсифера. Ее глаза расширились от ужаса. Довольно проворно развернувшись, она смахнула на пол книгу и перо с большого стола, стоявшего в центре помещения и занимавшего большую его часть. Положив доску на крыльцо, мы протащили безжизненное тело Люсифера через дверь и положили на стол.

– Ради всего святого! – запричитала старушка скрипучим голосом. – Что Фрейя опять сделала с ребенком? – Затем она повернулась к нам: – Идите к колодцу и наберите в платок снег.

Я собиралась было возразить, что для снега на улице было слишком тепло – но замолчала, увидев лицо Леннокса. Тот, нисколько не удивившись, принял из рук старушки большой платок в клетку. Мы поспешили к небольшому колодцу между фруктовыми деревьями, которого я раньше не заметила. Леннокс повернул рукоять барабана, и мгновение спустя ведро, наполненное снегом, поднялось к поверхности.

– Но как… – пробормотала я, чувствуя себя бесконечно глупой.

– Элеонора – ведьма, – коротко объяснил мне произошедшее Леннокс. – Она заколдовала весь сад, поэтому этот колодец круглый год наполнен снегом, а растения цветут в любое время года.

Я так и подумала, но это все равно показалось мне удивительным. Обычно я знала ведьм только как жадных и жестоких существ, но Элеонора казалась совершенно другой. Я вспомнила, как Люсифер однажды рассказал мне про добрую ведьму, у которой Астра училась зельеварению. Что ж, очевидно, я только что эту ведьму встретила.

Люсифер!

Я поспешно зачерпнула рукой снег из ведра и обернула его платком. Затем мы с Ленноксом поспешили обратно в дом, где Астра с окаменевшим лицом осторожно стирала кровь, в то время как Элеонора капала Люсиферу на спину какой-то желтоватой вонючей жидкостью. Заставив себя отвернуться, я огляделась по сторонам.

Избушка выглядела темной; единственным источником света было круглое окно на противоположной стене. На подоконнике, свернувшись калачиком, спала черная кошка. Остальные стены были загромождены полками и шкафами, заполненными толстыми фолиантами и множеством банок; в банках стояли жидкости и лежали какие-то предметы, на которые я предпочитала слишком внимательно не смотреть. Печь не только обогревала помещение, но и использовалась для готовки и зельеварения, а с потолка свисали связки сушеных трав и кореньев.

Астра вырвала у меня из рук наполненный снегом платок и положила его на спину Люсифера, стараясь ее охладить.

– А теперь – вон отсюда! – вытолкала нас Элеонора за дверь. – Я должна произнести заклинание!

С этими словами она заперла за нами дверь, и у Астры наконец появилась возможность забросать меня целым рядом тяжелых вопросов.

– Я спрашиваю еще раз, – без экивоков взялась за меня она, – кто ты, черт возьми, такая? Ты так смотрела на Люсифера, будто он твой возлюбленный!

Последнее слова она буквально выплюнула мне под ноги.

– Так оно и есть, – спокойно ответила я.

– Ах вот оно что! – протянула Астра с притворным безразличием, осматривая свои ногти, красные от запекшейся крови Люсифера. – Мне очень жаль, но придется тебя разочаровать. Ты для моего брата – очередное второстепенное приключение. Поверь мне, я знаю его лучше тебя. Он никого и ничто не любит.

Алые искорки в глазах Люсифера, нежность его направленных на меня взглядов и страстные поцелуи наводили на совершенно другие мысли – но я знала, что Астра не поверит мне, а вдаваться в подробности мне не хотелось. Когда Люсифер очнется, его сестра сможет увидеть все собственными глазами.

Поэтому я просто пожала плечами и сказала:

– Возможно, ты и права, но я люблю его, и ты никогда не сможешь ничего с этим поделать.

Уперев руки в бока, я посмотрела на Астру сверху вниз. Искры гнева вспыхнули в темных глазах девушки, обрамленных длинными ресницами. С короткими волосами и в мешковатой одежде она, возможно, и старалась походить на мужчину – но в ней были красота и грация, явно превращавшие ее в гордую женщину.

– Ты не мог бы нас на минутку оставить? – развернулась она к Ленноксу.

Тот виновато посмотрел на меня, прежде чем Астра увела меня за угол дома. Там сад был более диким. У самого края участка, рядом с ярко раскрашенным забором, рос большой дуб – вероятно, единственное лиственное дерево во всей Сатандре. У его подножия виднелись грибы с бледно-голубыми головками.

– Что это вы с Ленноксом делали в кустах около плаца, а? – сердито прошипела Астра. – И чья это на тебе одежда? Да кто ты вообще такая, что бродишь себе гордо по территории нашего замка, будто тебе принадлежит весь мир?

Я собиралась уже резко ответить ей, но в последний момент передумала. Мне нравилась прямота Астры, и я хорошо понимала причину ее плохого настроения. Лучше не начинать знакомство с сестрой моего любимого с левой ноги.