Когда я почти добралась до ворот дворца, брат уже спешил мне навстречу. Должно быть, он увидел меня из окна.

– Тара!

Леандер подбежал ко мне. Он похудел; движения его были более вялыми, нежели обычно, а кожа бледной и иссохшей. Жирные, давно немытые волосы потеряли весь свой блеск, а под глазами его залегли темные круги.

Я не могла не вспомнить про те несколько недель, что прошли после моего расставания с Люсифером. Когда я наконец вернулась к нему, он выглядел так же, как мой брат сегодня.

Сколько боли я причинила дорогим мне людям!.. Сколько телесного и душевного страдания!..

На лице Леандера, однако, при виде меня читалось одно лишь облегчение. Как это было здорово – сначала обнять его, а не отвечать сразу на вопросы! Хотя он, вероятно, и сам не мылся уже несколько дней, от него все еще пахло особенными специями. Запах брата было не спутать ни с каким другим.

Наконец он отстранился и внимательно посмотрел на меня:

– Я чуть не умер от волнения! Как у тебя дела? Где, черт возьми, ты пропадала? Мы тебя повсюду искали! Мать отправила солдат в каждый уголок Лунарии и даже связалась с королевой Фрейей, чтобы та разрешила нашим отрядам пересечь границу и поискать тебя в Сатандре. Я лично обыскал каждую пещеру, поляну и холм, которые когда-либо тебе показывал. Но ты как сквозь землю провалилась!

Мое сердце закровило еще сильнее. Что только ни предпринимал Леандер, чтобы найти меня! И не только брат, но и мать. Она действительно беспокоилась обо мне, даже искала меня в Сатандре. Вот только мысль о том, что я могу оказаться в Трансаки, видимо, никому не пришла в голову.

– Тамара? – раздался позади меня еще один знакомый голос.

Моя мать. А рядом с нею – Тесса.

Возможно, впервые в жизни я была по-настоящему рада их увидеть. Меня удивило, что и мать с сестрой выглядели иначе. Внешне обе, конечно, были как всегда идеальны, но в их взглядах я прочла беспокойство, к которому теперь наконец примешалось и облегчение. Это меня тронуло.

– Я… – выдавила я. – Это… ну… в общем, долгая история.

Мать собралась было резко ответить мне, но Тесса ее опередила:

– Для долгих историй будет достаточно времени после обеда, но перед этим тебе обязательно нужно принять ванну. От тебя так несет, будто ты свалилась в навозную кучу!

Сестра наморщила нос, но я пропустила ее вызывающее замечание мимо ушей. В остальном она была совершенно права. Все, что мне теперь было нужно, – это ванна и хороший обед.

– Ладно, – согласилась мать и добавила приказным тоном: – Через час в трапезной!

В отличие от Леандера, она умело скрывала свое любопытство.

Спустя некоторое время я лежала в ванне с горячей водой, с закрытыми глазами поднырнув под лепестки роз. Мадлен была вне себя от радости, увидев меня, – и, конечно же, захотела немедленно узнать, что произошло. После недолгих пререканий мне удалось уговорить ее подождать до вечера. А пока я попросила ее набрать мне ванну и выложить подходящее к официальному семейному обеду платье.

Взяв небольшую губку, я начала оттирать ею кожу. Я надеялась, что с грязью и потом сумею смыть и все ужасные воспоминания о времени, проведенном в темнице внезапно объявившегося в моей жизни отца. Без Люсифера я бы сошла с ума уже через несколько дней заточения в этом подземелье, в этом я была совершенно уверена. Ему удалось сделать наше пребывание в камере более или менее сносным.

В желудке ухнуло при мысли о том, что теперь придется рассказать о нем всей моей семье. Тессе, вероятно, будет на это наплевать – в худшем случае подразнит меня немного, и все. Это я как-нибудь переживу. С Леандером дело обстояло совсем иначе. Смогу ли я смотреть ему в глаза, когда наконец закончу исповедоваться во всей своей многослойной лжи?

А что с матерью? От беспокойства у меня перехватило горло. Каким будет ее приговор? Сможет ли она навредить Люсиферу?

Нет, я этого не допущу! Даже если мне придется встать с мечом между ней и моим другом, я буду защищать его так же, как он защищал меня.

Всегда.

Когда кожа моя совершенно раскраснелась от губки, я наконец вылезла из ванны и завернулась в полотенце. Мадлен вошла, чтобы быстро вытереть мне мокрые волосы, а затем принялась расчесывать их, собирая в аккуратный пучок. Она засыпала меня вопросами, но я не смогла нормально ответить ни на один из них. Все мои мысли были заняты тем, что я скажу своей семье.

Тем временем я надела одно из своих полуофициальных белых шелковых платьев и обулась в белые туфли. Затем Мадлен проводила меня в трапезную.

Обычно мать настаивала на том, чтобы обедать вместе со всем своим двором, но сегодня длинный стол был накрыт только на четверых. Я села рядом с Леандером и, не став дожидаться официального разрешения, сразу же навалила себе полную тарелку еды. Мне удалось не обращать внимания как на вопросительные взгляды Тессы и Леандера, так и на строгий вид матери. Обычно ее сияющие солнцем глаза всегда заставляли меня нервничать, но сегодня я сумела от них отрешиться.

После пяти картофелин, трех восхитительных свиных медальонов в густом соусе, горсти стручковой фасоли и большого стакана воды я наконец насытилась. Тесса удивленно взглянула на меня, и я ответила ей чуть виноватой улыбкой. То, что я собиралась ей сейчас рассказать, наверняка поразит ее гораздо больше, чем мой непомерный аппетит.

Я намеревалась поведать всем присутствующим в трапезной не только о моем заключении в замке Авана, но и о моем раннем увлечении охотой и схватками, и о Люсифере, потомке Дьявола, и о войне с моим отцом, которая, по всей вероятности, ожидала наше королевство в самое ближайшее время. Мне придется покончить с ложью, хотела я того или нет.

– Тамара! – наконец строго обратилась ко мне мать. – Теперь расскажи нам, что с тобой произошло!

Я сделала глубокий вдох. Что бы мне уже ни пришлось испытать в жизни, признаться в многолетнем злоупотреблении семейным доверием было хуже всего на свете.

– Это будет очень долгая история, – начала я, – и после того, как она будет рассказана, у всех вас, вероятно, сложится обо мне совершенно иное представление. Когда я закончу, вы сможете бросить мне в лицо самые ужасные обвинения. Я их заслужила. Я – лгунья, много лет злоупотреблявшая вашим доверием. – Я еще раз вздохнула. – Но теперь, пока я веду свое повествование, я не хочу, чтобы меня перебивали. И вот еще что: в моем рассказе появится и Леандер, но его вины во всем произошедшем нет.

Брат удивленно посмотрел на меня и собирался было ответить, но я строгим взглядом заставила его замолчать – а затем, в очередной раз глубоко вздохнув, уставилась в одну точку где-то за большими арочными окнами в северной части трапезной. Я не могла смотреть ни на кого из собравшихся – ни на Тессу, ни на мать, ни в особенности на Леандера. Я была не в состоянии вынести разочарование, которое наверняка увидела бы в его добрых глазах.

И вот, упрямо глядя за окно, я начала свой рассказ. Историю, которую уже слышали многие – Люсифер, Леннокс, Астра. С течением времени я стала хорошей рассказчицей – и теперь мысленно вознесла благодарность всем богам за свой чистый, спокойный голос. Я не заикалась, не запиналась, не колебалась. Остановись я хоть на мгновение – и я наверняка сломалась бы.

Точкой отсчета для своего повествования я выбрала не похищение двухнедельной давности, и даже не первую встречу с Люсифером прошлой осенью. Нет, я начала рассказ от своего шестого дня рождения. Хотя я с ужасом ждала, как отреагируют члены моей семьи на мои неожиданные откровения, разоблачение собственной лжи приносило мне облегчение. Я рассказала им о своей страсти к боям и схваткам, о своем первом уроке и о различных боевых приемах, которым постепенно научил меня Леандер.

Взгляды матери, сестры и брата буквально прожигали меня, но я заставила себя не отвлекаться. Читала ли мать сейчас мои чувства? Чувствовала ли она мою неуверенность, мой страх и, прежде всего, мою вину? Я не знала этого – но мне, несмотря на все волнение, удалось почти ничего не упустить.

Я рассказала, как Леандер подарил мне мой первый меч и как мы затем вместе отправились охотиться на чудовищ. Как я прошлой осенью одна сражалась с пещерным троллем и была спасена Люсифером. Как он исчез, не будучи узнанным, и как я позволила ему спасти меня во второй раз, только чтобы затем последовать за ним – и оказаться в запретной Сатандре. Как я впервые посмотрела в его черные как смоль глаза – и не почувствовала при этом никакого страха. Как он рассказал мне о своем даре и даре моей матери. Как он открыл мне всю правду о моей собственной семье.

Я также рассказала, что дар этот может унаследовать не только Тесса, но и я сама. Я поведала семье, как нас с Люсифером стала потихоньку связывать все более и более крепкая дружба – и как мы наконец впервые поцеловались. Как я на некоторое время оставила его и как наконец вернулась к нему, потому что больше не могла без него жить.

Я не упомянула лишь о том, что Люсифер годами шпионил за нами в интересах своей матери. Я не хотела выставить его в дурном свете; он ведь был тогда еще мальчишкой.

Несмотря на все внезапно открывшиеся истины, моя семья ни разу меня не прервала. В душе я была ей за это очень благодарна.

Я рассказала, как мы с Люсифером все чаще и чаще встречались на каменистом плато над утесами Сатандры, но не упомянула о том первом разе, когда люди Авана застали нас врасплох. Я просто не смогла говорить о том, что хладнокровно убила несколько человек, какими бы злобными ни были их намерения. Я была жестокой убийцей и не могла вынести того, что семья моя об этом узнает. И уж точно я не смогла бы подробно рассказывать о том, как чуть не погиб Люсифер. Мне до сих пор было каждый раз тяжело смотреть на маленький шрам на его груди.

Вместо этого я рассказала, как однажды ночью Люсифер пробрался в мою башню, чтобы рассказать мне о пророчестве, и как мы поклялись умереть друг за друга. Я рассказала им о Ленноксе и Астре, но умолчала о Максиме и о том, как Люсифера стегала кнутом его собственная мать. Если моей матери действительно предстояло заключить мирное соглашение с Фрейей, то такая информация вряд ли оказалась бы полезной для подписания договора.

Я рассказала, как мы с Люсифером две недели назад заметили в лесу солдат, как последовали за ними, словно две глупые гончие, и как попали прямо в ловушку. Далее я поведала о том, как Мариус отвел нас в замок на берегу моря и представил Авану, который и заточил нас в темницу. Я рассказала историю, поведанную мне Аваном в своих покоях, – больше для брата и сестры, потому что мать все это знала и так. Я добавила, что взятие нас с Люсифером в плен было одним из пунктов его плана мести и войны против Лунарии.

Наконец я коротко упомянула и Астру с Ленноксом, которые помогли нам сбежать.

– Такова моя история, – торжественным и в то же время исполненным тревоги тоном закончила я. – Вы имеете полное право судить меня, но я хочу, чтобы вы знали, что мне искренне жаль. Я просто скрывала все это от вас, чтобы защитить Люсифера.

С этими словами я наконец отвернулась от окна и заставила себя взглянуть в лица близких.

Тесса выглядела совершенно ошеломленной, и я не могла ее в этом винить. В конце концов, только что выяснилось, что ее сестра уже давно была девушкой-воительницей с такими талантами, о которых она даже не подозревала.

Лицо матери, как и всегда, оставалось совершенно неподвижным, точно маска. Вероятно, она и вправду прочитала мои чувства и знала, что на этот раз – в виде исключения – я действительно не лгала.

Расправив плечи, я рискнула взглянуть на Леандера – и, увидев выражение его лица, почувствовала острую боль. В его глазах читались разочарование, досада, гнев – может быть, даже что-то вроде ревности.

«Почему ты солгала мне? Неужели ты больше не доверяешь мне?» – словно говорил его взгляд.