Именно у меня были необыкновенные глаза, но в этот момент Тесса сияла ярче любого солнца. Восседая на троне прямо, как свеча, с обнадеживающей улыбкой на лице, она выглядела прирожденной королевой. Когда она взяла слово, голос ее звучал гордо и решительно:

– Я благодарю свою сестру за то, что она помогла мне исполнить эту невероятную мечту. Теперь, жители Лунарии, мне предстоит осуществить все ваши чаяния. В период моего правления Лунария засияет самыми яркими красками. Я сделаю все для того, чтобы жизнь моих подданных улучшалась от года к году, от месяца к месяцу. Я клянусь в этом своей короной!

Громовые аплодисменты не утихали, пока Тесса не подняла руку.

– Завтра для всех нас настанет рассвет новой славной эпохи, и мы оставим все беды и потери позади. Сегодня же никому не стоит беспокоиться о политике. Я прошу вас об одном: забудьте об ужасах войны и хорошенько повеселитесь!

На этот раз аплодисменты были еще громче, а на моих губах впервые за целую вечность заиграла улыбка. Я никогда еще не была столь горда за Тессу. Я никогда еще так не гордилась собою.

Оркестр заиграл первый веселый танец, а я присоединилась к своим друзьям.

– Ты произнесла потрясающую речь! – похвалил меня Люсифер.

– Не ври! – возразила я.

Не успел Люсифер еще закончить свою короткую похвалу, а я уже осознала, что он со мной неискренен. Я была настолько уверена в этом, что похолодела от страха.

– Тебе не понравилось, что я выставила тебя в центр внимания, – продолжила я. – Очень сожалею, но я просто видеть не могу, когда люди смотрят на тебя как на чудовище. Ты нас всех спас!

– Ладно, – тяжело вздохнул Люсифер, а затем кивнул. – Я тебя не виню.

– Минутку! – вмешалась Астра и резко повернулась ко мне. – Как ты узнала, что он лжет?

Я пожала плечами:

– Шестое чувство?

Астра покачала головой и нахмурилась, а затем вдруг выпалила:

– В шестилетнем возрасте я постоянно носила два разных чулка.

Люсифер и Леннокс уставились на нее в совершенном замешательстве. Сознательно не обращая на них внимания, Астра спросила меня:

– Я правду говорю или лгу?

Я уже собиралась снова пожать плечами, как вдруг, словно помимо собственной воли, выпалила:

– Лжешь.

Астра удовлетворенно кивнула. Теперь и я уставилась на нее в замешательстве.

– Ничего не понимаю! – нетерпеливо произнес Леннокс. – Может, объяснишь нам, что происходит?

– Тара не может знать, носила ли я два разные чулка в шестилетнем возрасте, – объяснила Астра. – Мы знакомы всего несколько месяцев. Кроме того, она не может знать, искренней ли была похвала Люсифера – в конце концов, братец мой известный очаровашка. – Она насмешливо усмехнулась, глядя на брата. – Мне нужна последняя проверка, чтобы окончательно увериться в собственной теории.

Многозначительно посмотрев на меня, она начала рассказывать:

– Когда мне было четыре года, я сплела из листьев крылья и залезла на дерево, чтобы проверить, умею ли я летать. В результате я сломала себе правую руку. Правда или ложь?

– Правда, – ответила я, ни на секунду не задумавшись.

Астра восхищенно кивнула – и воскликнула, хлопая в ладоши:

– Вот оно! Душевный дар Тары позволяет ей безошибочно распознавать правду и ложь.

Теперь я поняла, что она имела в виду. Мой телесный дар позволял производить огонь, но о душевном даре своем я еще не имела ни малейшего представления. Астре только что удалось его обнаружить.

– Ну что ж, – заметил Леннокс, усмехнувшись, – весьма полезная штука.

Он был прав; я ненавидела, когда мне лгали. Но внезапно мне в голову пришла новая мысль.

Если я могла безошибочно распознавать правду и ложь, смогла бы и я сама по-прежнему лгать – или все остальные сразу распознали бы мои попытки?

– Мое платье, – начала я, – зе… зе… си… же… алое.

Теперь смущенные взгляды были обращены на меня. Я попыталась еще раз:

– Мое платье не является а… а… а… желтым.

Слово «алое» в ложном предложении просто не ложилось мне на язык.

– И что именно ты пытаешься нам поведать? – с улыбкой спросил Леннокс.

– Я попыталась солгать, – объяснила я ему, – но не смогла. Теперь я не только могу безошибочно распознавать ложь, но и сама должна говорить одну лишь правду.

«Ну и судьба, – подумала я. – И это после того, как я годами лгала собственной семье! Наверное, так оно и к лучшему».

– Мне кажется, это хорошо, – сказал Люсифер.

Поскольку мне не удалось придумать, что на это ответить, а живот мой к тому же громко заурчал, я извинилась и направилась к столам с едой. Люсифер решил пойти и принести нам всем напитки со стойки, а Астра и Леннокс остались на месте и начали двигаться под ритмичную музыку.

Мне потребовалось более пяти минут, чтобы определиться с огромным выбором пирожных, свежих салатов и нанизанных на прутики фрикаделек. Грета и ее повара и поварята проделали большую работу, и ни одно кушанье не уступало другому. Здесь можно было найти все, что душа пожелает: от черничных пирогов до индейки в перцовом соусе, нарезанной полосками, не говоря уже об еще теплом хлебе, запеченном с маслом. Столы также ломились от разноцветной выпечки во всевозможных вариантах, жирных рыбных котлет, жареного сыра, палочек с нанизанными на них виноградом, сыром и малиной, лепешек с вареньем и клубники в шоколаде.

В конце концов я выбрала себе кусочек теплого хлеба с копченым лососем и свежим укропом, посыпанный мягким сыром. Я боялась переедать после того, как в последние несколько дней отказывалась от слишком больших порций. Кроме того, я захватила пару палочек с нанизанными на них оливками и ветчиной. На данный момент и этого хватит, а потом всегда можно будет добавить.

Люсифер уже вернулся с напитками. В каждой руке у него балансировали два серебряных кубка, в которых плескалась прозрачная пурпурная жидкость.

– Что это? – спросила я.

– Понятия не имею, – пожал плечами Люсифер, – но мне этот напиток очень рекомендовали.

Он протянул каждому из нас по кубку. Я с недоверием уставилась на темно-фиолетовое пойло.

– Ладно! – воскликнул Леннокс. – Нельзя ни о чем судить, не попробовав!

Он поднес кубок к губам и залпом осушил его.

Мы смотрели на него с недоверием. «А чего мы, —подумала я, – собственно говоря, ждем? Что он упадет замертво?»