Альтариэн снова сжал его запястье, и он замолчал, скрипнув напоследок зубами.
Ирe, наконец, удалось справиться с эмоциями. Ситуация выходила за рамки, если даже сдержавшийся при виде дайна-ви барон хватается за оружие. Она сглотнула, кашлянула, чтобы убедиться, что снова способна полноценно владеть голосом.
– Светлого дня… эм… вожак. Простите, не знаю, как к вам обращаться. Не видела никогда раньше подобных вам. Меня зовут Ирина. А вы…
– Рах-на-Варн, – ответил ящер, медленно наклоняя голову. Нет, не поклон. Скорее шаг вниз с высоты своего роста. Поближе к собеседнику.
– Я вожак семьи нир-за-хар. Однако ты можешь звать по имени – Варн, – Ира обратила внимание, что создание не утруждалось «выканьем». – Не думал, что когда-нибудь доведётся встретить уходящую в небо. Ты так похожа на амелутку, что я принял тебя за одну из них. Да ещё без покрывала… А твои мысли были столь сладки…
– Мысли?
По шкуре виверна пробежала рябь из разноцветных бликов.
– Ты не знаешь?
Внезапно Ира почувствовала, что тонет. Судорожный вздох и явное ощущение погружения головы в воду. Нет, дышать можно, но уши заложило.
«Мы читаем мысли», – прозвучало у неё в голове.
Ира ахнула, и словно предсмертные воспоминания, пролетели последние минуты с того момента как увидела виверн в небе. Похолодевшие пальцы, и краска на лице стала ещё гуще.
«Хм… приятно. Не волнуйся. Я не скажу об этом твоим спутникам. Удивительно… Оказывается, у уходящих в небо шкура, как у нас – меняет цвет в зависимости от эмоций».
«Это смущение. Свойство всех людей. Шкура меняет цвет от эмоций?» – это не был полноценный вопрос. Просто Ира не контролировала процесс мышления, продолжая думать обо всём подряд. Скорее всего, ящеру это показалось неудобным, потому он прервал «трансляцию в мозг». Заложенность ушей пропала, мир снова обрёл привычные краски.
– Мы не выражаем эмоций так, как это привычно амелуту и другим бесхвостым, – корча морду. Наши эмоции – это смена цвета шкуры. Язык понятный лишь нам и тем, кто долго общается с семьёй. Ты и твой отряд в Каро-Эль-Тане по долгу вестника?
– Я только пару дней назад узнала, что таковым являюсь, – сказала Ира. – И это не мой отряд. Скорее я тут в роли груза.
– Недавно узнала? И прибыла недавно?
– Если бы! Я в Рахидэтели уже больше года.
– Что ж, рад знакомству. Редко можно увидеть амелутку, которая не шарахается при нашем появлении. Мы пробудем в Каро-Эль-Тане несколько дней, надеюсь, у нас ещё будет время пообщаться.
Вожак ещё ниже наклонил голову, рассматривая её. Ира чувствовала себя странно, глядя в зелёные глаза без зрачков. Нет, они не казались пустыми и мёртвыми – в их глубине плыла дымка, иногда меняя оттенки. Но так же непривычно не видеть чёрного шарика в центре, который мог бы бегать, прятаться, расширяться и сужаться, показывая эмоции обладателя! Изменение этой странной дымки воспринималось ею как ещё один иностранный язык. И языка этого она не знала.
Ящер быстро пресытился осмотром новой знакомой и собрался уходить в сторону Храма. Ира, повинуясь порыву, схватила его за руку. Запястье оказалось прохладным и чуть влажным.
– Эм… вожак… Варн. Простите, но… дело в том, что я совсем мало знаю об этой стране и её жителях, хотя провела тут год. В моём мире волшебства нет, и я впервые вижу существ, подобных вам. Не откажите в просьбе – я хотела бы узнать ваш народ поближе, если не возражаете…
Виверн не сводил взгляда со своей руки в человеческой ладони, а его шкура пошла фиолетовыми пятнами.
– Нет, я и не думал возражать, – сказал он, наконец. – Буду рад поведать о семье, уходящей в небо. И завитушки этикета оставь для бесхвостых. Мы, нир-за-хар, вообще не придаём этому значения.
Он снова склонил голову, и его взгляд помутнел.
– Ирина, тебе не противно прикасаться ко мне?
Ира рефлекторно дёрнулась, поняв, что всё ещё держит его за запястье, и медленно отняла руку.
– Простите. Нет. Не противно. А должно?
Вожак надолго замолчал, а потом снова, на сей раз деликатно, поднял её подбородок и вгляделся в глаза.
– Наверное… нет, – произнёс он тихо, – увидимся позже.
Он отпустил её и, кивнув своим соплеменникам, направился к Храму. Другие виверны уходя полоснули её взглядами, прежде чем последовать за вожаком.
«Брат моего мужа, ты взволнован. Что ты увидел в разуме уходящей в небо?» – ворвалось в мозг Варна обеспокоенное вещание сопровождавшей его самки.
«Надежду», – ответил он, прибавляя шаг.
Едва ящеры ушли, барон резко развернулся и направился между домами в сторону деревьев, а оставшись один, прислонился лбом к ближайшему.
Долго в одиночестве ему побыть не дали.
– Уже жалеете? – спросил подошедший герцог.
– Вожак, – зло ответил барон. – Хуже и быть не может!
– Я предлагал.
– Знаю, – он развернулся к собеседнику.
– Надо рассказать. Или вы всё ещё считаете, что она должна общаться с ними в одиночку?
Барон опустил голову и провёл ладонью по волосам.
