- Ты сама пересмотришь наказание, или мне этим заняться? – голос принца был твердым как сталь и ледяным, как северный ветер.

А папаша мне достался строгий... Непросто с ним будет ужиться. Как пить дать попытается взять в ежовые рукавицы.

- Сама! – быстро отреагировала настоятельница, понимая, что наказание от принца может лишить её сразу двух воспитанниц.

Блондин задумался, потирая подбородок:

- Как же нам теперь быть с документом? Малейшая оплошность в данном деле может иметь фатальные последствия.

- Давай пока оставим, как есть. – предложил граф. – Я сам займусь её источником. И как только он проснётся, первым делом завершим процедуру удочерения. Вряд ли кто-то додумается проверять все виды скрепления. Сейчас мы завизируем её законность, шлейф нашей магии прикроет недостающий элемент, и на какое-то время можно не волноваться о том, что кто-то заметит этот маленький нюанс.

- Мы очень сильно рискуем, — констатировал принц. – Вы особенно.

- Тем не менее я это сделаю, — с готовностью отозвалась тётушка.

- Я тоже – вторил ей Мариан.

Удивленно посмотрела на мужчину: ему-то это зачем?

Брюнет заметил мой взгляд, правильно расценил, хитро улыбнулся, и почти промурлыкал:

- Вдруг я окажусь среди претендентов на твою руку! Ты вспомнишь мою самоотверженность и выберешь меня!

Шутник!

Я окинула великовозрастного детину оценивающим взглядом – в знак благодарности можно и подыграть, Шарнель посмотрела на него с укором, а принц закатил глаза. Видимо кобелиное поведение друга он давно воспринимал как неизбежность.

Как только свидетели завизировали законность удочерения, принц открыл портал.

- А теперь пора домой. Скоро расцветёт. Не хотелось бы, чтобы кто-то обнаружил мое отсутствие во дворце. Владиара пойдём!

Заметив мою кислую гримассу, пояснил:

- Теперь твой дом там, — он указал рукой в сторону портала, - рядом со мной.

- Если не хочешь идти во дворец, можешь погостить у меня в замке. – предложил граф и мило улыбнулся.

- Мариан, достаточно шуток. Ситуация не подходящая. – одернул принц.

- А я не шучу. Тебе не кажется, что ей будет безопаснее у меня, пока все страсти улягутся? Сначала сообщи отцу, а когда он перебесится, заберешь её во дворец.

- Разбежался! Оставить её с тобой, это все равно, что отдать сметану на хранение коту. Поживет пока в моей части дворца.

Чернявый разочаровано вздохнул, и, создав свой портал, раскланявшись шагнул сквозь светящийся обруч.

Когда мы остались втроём, я обратилась к блондину:

- На первом этаже меня ждёт крылоконь. Без него я никуда не пойду.

У мужчины глаза полезли на лоб.

- Какой крылоконь? Откуда он у тебя?

- Обыкновенный, черный. Он мне очень помог, когда я потеряла память. И потом, - когда мною интересовался Охотник… Я его не брошу.

- Владиара, ты понимаешь, как это выглядит?

- Да плевать мне на то, как это выглядит! Он мой друг, я ему обязана жизнью!

- Час от часу не легче! – принц был явно обескуражен. – Ты хоть знаешь, кто и для чего заводит таких зверей?

- Успокойся, Карт. Она девственница. И потом она хорошо воспитана. Так что даже не смей думать о ней в таком ключе! – тетушка возмущенно встала на мою защиту. – Этот конь действительно её спас. И не раз. Надеюсь, тебе не нужно рассказывать о том, что такое чувство благодарности?

- Шарни́, она принцесса! И будет на виду у всего королевства. Ты предлагаешь каждому рассказывать о подвигах это зверя, чтобы люди поняли, что они всего лишь друзья?

Поскольку без пегаса весь мой план не имел смысла, я решила воспользоваться женской хитростью для достижения цели. Сыграть на отцовских чувствах.

- Пап, давай конь немного поживёт в королевской конюшне, а потом решим, что с ним делать. Может он сам захочет улететь. Но сейчас он мне нужен. Я ведь там буду совсем одна. А так хоть какая-то близкая душа.

Не знаю, слышал ли принц всё, что я ему сказала, так как он вздрогнул на первом слове, и посмотрел на меня так, как будто впервые увидел. И чем дольше смотрел, тем больше в его взгляде проступало осознание того, что перед ним стоит его ребёнок. Видимо, раньше он этого до конца не понимал.

И как только отцовские чувства отвоевали место в его душе, он поступил, как настоящий отец – пошел на поводу у любимой дочери. Вернее, у меня.

- Ну хорошо. Показывай, где твой… друг.

Всю дорогу, пока мы шли до первого этажа, меня мучила совесть: я обманываю родственников девушки, тело которой стало вместилищем моей души. И если сейчас моя ложь была оправдана высокой целью – я помогала Гэбу, то потом… Не представляю, как буду жить с этой ношей. Хотя… на подсознательном уровне я уже знала, как поступлю…

Как только мы спустились в холл, принц без предисловий предупредил пегаса:

- Я согласился взять тебя во дворец только потому, что меня об этом очень просила дочь. Но если я замечу хоть намёк на твою заинтересованность ею, ты пойдешь искать себе другую хозяйку. В лучшем случае. До худшего советую не доводить.

Гэбриэл стойко выдержал взгляд принца, и с достоинством кивнул.

- И никаких совместных полетов! Еще не хватало, чтобы кто-то увидел вас вместе... Знаю я вашу братию…

Пегас снова кивнул, а я за него вступилась:

- Пап, зачем ты так? Ты ведь его совсем не знаешь…

- Я предупредил! – отрезал блондин.

Я не могла ему рассказать о том, что мой конь был графом до корней волос, воспитанным, обходительным, умным, смелым… самым лучшим. Для всех он должен остаться рядовым крылоконем - вместилищем души почившего неизвестного мага.

- Как его имя? – поинтересовался строгий отец.

- Я зову его Пегас.

- Пегас?! Что это за имя такое? Впрочем, это даже хорошо. Значит ты его действительно воспринимаешь как животное.