– А она точно хочет в города? – не унимался Таруан. – Там же духота и грязь. Давай спросим?
– Думаешь, в долине страдала, а в лесу счастлива будет?
– Может, она не в долине страдала, а с тобой? Молва о твоём занудстве, наверное, уже до самих Сестёр дошла.
Лесные вновь разразились хохотом, и Дэшшил почувствовал, что медленно закипает.
– Эти земли недаром зовутся свободными, Таруан Ши, – процедил он. – Мы уважаем живущих здесь, но по эту сторону гор любой вправе ходить, где вздумается, не подвергаясь допросам.
На Таруана ни его злость, ни слова не произвели ни малейшего впечатления.
– Так я и не допрашиваю. Лишь предлагаю ненужной жене обрести новое счастье. У нас много одиноких мужчин, одна точно не останется. И это наверняка лучше возвращения туда, где в неё будут тыкать пальцем. Почему ты не даешь жене ответить, Наездник? Опасаешься, что тебе предпочтут лесного?
Отреагировать Дэш не успел. Девчонка внезапно прижалась к нему ещё сильнее, обхватила руками за талию и забормотала, путаясь в словах:
– Не отдавай меня им… Я лучше в долину вернусь, лучше рапир… шатирой брюхо вскрою или с обрыва нырну. Отвези к отцу или оставь себе, но им не отдавай!
Таруан поражённо замер, а Дэшшил широко улыбнулся, хотя сердце так и норовило выпрыгнуть из груди:
– Кажется, ей милее смерть, чем ты.
– Дева решила, – задумчиво протянул лесной и, отступив на шаг, обвёл взглядом поляну. Задержался на вытянувшемся в струнку Мисе и остановился на алых крыланах. – А что ж вы по земле топаете? Путь-то неблизкий, и не все здешние обитатели так же любезны, как мы.
– Не хотели вас лишний раз тревожить, – отозвался Дэш. Жар, исходящий от тела девчонки, тревожил и путал мысли. – Слыхал, стрелки ваши в последнее время слишком нервные из-за атак астари, вполне могут красный и чёрный цвета перепутать.
– Что ж, вопрос решаем.
Таруан заливисто свистнул, зашуршала листва, и вскоре на поляну один за другим вышли три серебряных и пять бронзовых эвертов с механическими луками в руках.
– Все мои стрелки здесь, так что над западным селениями можете лететь спокойно. Тем более внизу опасно нынче. – Он криво усмехнулся. – Ещё вчера ничего не было, а сегодня земля колется на части. Как бы не засосало вас в пропасть.
– Не переживай, мы крайне осторожны. – Дэшшил подтолкнул девчонку к другу. – Мис, посади… в седло. Раз уж нам дозволено лететь, не будем понапрасну терять время. Добраться бы к озёрам до темноты.
– Вас проводить? – услужливо уточнил Таруан, глядя вслед двум фигурам: длинному и прямому как палка Мису и сгорбленной и особенно маленькой на его фоне оболочке.
– Нет, спасибо. К чему этот спектакль на самом деле? – спросил Дэш, когда пара подошла к крыланам.
Таруан скривился и передёрнул плечами:
– Так уж и спектакль. Уже и женщиной заинтересоваться нельзя?
– Ши…
– Мы живём в лесной глуши, но не глухи и не слепы, Наездник. – Он вмиг посерьёзнел. – Совет просил тебя добыть пустышку?
– Я давно не встречался со старейшинами, – соврал Дэш.
– Но вскоре встретишься. И они наверняка попросят. Откажись.
– Почему? Даже я знаю, что пустышка нужна лишь для демонстрации городам, чтобы они не шли на нас войной. Ты не желаешь мира своего дому?
– Как раз наоборот. – Таруан вновь потёр блестящую от пота голову. – Они не защититься от городов хотят, а присоединиться к ним. – И продолжил, едва Дэш открыл рот: – Поверь, Совет давно не тот, что прежде. Их разрывает от ненависти к территориям Торна. Они уверены, что если не будет островов, магия вернётся в мир. Глупцы! Ключ к победе – смирение. Магия и так возвращается, если открыть душу. Ты знал, что у нас появился настоящий целитель? Без меток, не парящий, не видящий. Просто наполненный магией мальчишка. И во многих детях она просыпается, если не давить, не требовать. Так зачем гневить богов? Полагаешь, Торн стерпит, коли мы пойдём на его земли войной и потопим острова?
– Никто не собирается их топить, – уверенно произнёс Дэш. – Совет покажет пустышку городским как гарант ненападения, и всё.
– Никогда не считал тебя дураком, Наездник. – Таруан устало вздохнул. – Видимо, напрасно. Пустышка – гарант нашего участия в войне. Плата за право насладиться победой. Вот только так мы уничтожим сами себя. Острова дадут отпор. А кто там первый на линии огня? Побережье и ваша долина? Подумай, Наездник, подумай хорошенько.
– Спасибо за совет.
Не прощаясь, Дэш резко развернулся и пошагал к Чешке, на котором уже сидела оболочка. Зная, что в воздухе она не сможет как следует за него держаться, на сей раз Дэш устроился сзади, велел ей покрепче ухватиться за седло, а сам взялся за поводья, заключив девчонку в кольцо своих рук.
Судя по всему, Мис уже немного успокоился. По крайней мере, он вполне расслабленно восседал на своём крылане и ждал команды к отлёту.
«Держимся запада», – сообщил Дэш, коснувшись треугольника тёмной чешуи на шее Чешки, и в следующий миг в лицо ударил пропахший листвой холодный ветер. Девчонка не пискнула, хотя напряжённо откинулась Дэшшилу на грудь и замерла, будто даже и не дыша.
А он глядел вниз на уменьшающиеся фигуры лесных и думал. В ближайшее время предстояло решить слишком много задач.
Свободные земли
Когда пришло время задавать свои вопросы и отвечать на чужие, Кира уже с трудом соображала. Слишком много впечатлений, эмоций, страхов.
Дорога, нападение Миса, выброс силы, встреча с лесными, полёт… невероятный полёт, затмивший все самые яркие впечатления из прежней жизни. И озёрный край, который распростёрся внизу блестящими розово-синими пятнами всех форм и размеров. Одно даже напоминало знакомое каждому землянину надкушенное яблоко.
Дома местных жителей, растянувшиеся вдоль берегов, как и в долине, строились так, чтобы не нарушить естественную природную красоту. А ещё птицы, внизу было множество птиц, качающих на водной глади, парящих над холмами и не смеющих подняться повыше, к Чешке.
Впрочем, спускаться к озёрам эверты всё равно не пожелали и направили зверей к небольшой лощине на востоке. Дэшшил сказал, мол, ни к чему им лишнее внимание, а озёрные всегда славились особым любопытством, и отделаться от них столь же быстро, как от лесных, точно бы не вышло.
Не то чтобы Кира рвалась к воде или требовала оправданий, но он почему-то решил пояснить свои действия. А она по-глупому обрадовалась – в кои-то веки с ней считаются. И в очередной раз испугалась – говорил он на ухо, почти кричал, соперничая с ветром, и согревал замерзшее лицо горячим дыханием с запахом хвои.
