В конце концов, последние сутки показали, что тело уже полностью во власти её собственных реакций – от хладнокровия пустышки не осталось и следа.

Она ждала возражений от второго эверта, но тот, что-то бурча себе под нос, поднимал хлеб с земли. Кира разобрала только отдельные слова: «спятил», «головы» и «задницы». В принципе, смысл угадать несложно.

– Спи. – Дэшшил встал и, хлопнув друга по плечу, кивнул в сторону: – Мы ляжем вон там.

Киру не нужно было просить дважды. Она уже пригрелась под крылом Чешки и теперь лишь приняла более удобную позу и наконец блаженно закрыла глаза.

– Кстати, – пробормотала, медленно уплывая вдаль под сопение зверя и треск костра, – знающий не мог предсказать, где меня искать. Они не видят будущего, связанного с воспитанниками Торна, иначе б меня давно раскрыли.

* * *

– О чём ты говорил с Ши? – спросил Мис, когда дыхание оболочки выровнялось.

«Киры, – сам себя поправил Дэш, пробуя имя на вкус. – Кира…»

Звучало странно. Необычно. И неудивительно, раз мир другой. Они там вообще могли выражаться не буквами, а какими-нибудь гортанными звуками, а вместо имён использовать цифры – почему нет?

Писать чёрточками, дышать под водой, бегать быстрее ветра…

Но Мис сказал, что имя древнее. Значит, когда-то кого-то на этих землях звали точно так же.

Кира…

Легко привыкнуть.

Или лучше не привыкать, чтобы не ошибиться при старейшинах, которых он только что согласился обмануть?

Надо же, душа из другого мира. Просто голова кругом…

– Лесные уверены, что Совет стремится к войне. Не с городами – с островами.

– А ты что думаешь?

Дэш помолчал.

На самом деле думать не получалось. Мысли всё время возвращались к странной девчонке, что ещё вчера безропотно выполняла приказы, полчаса назад ставила условия, а сейчас по-хозяйски обнимала его крылана. И вот не боится же ни капли, будто не зверь рядом с нею, а безобидная игрушка из кукольной лавки.

Дэш мог бы рассказать, на что эта «игрушка» способна, как-никак крыланы – дальние родственники астари, но вряд ли подействует. Они уже явно сдружились и сроднились. Когда успели только… 

Да, и надо бы уточнить, что там с мыслесвязью. Учитывая последние события, вполне вероятно, что Мис вовсе не ошибся, и Кира действительно умудрилась перехватить контроль. По крайней мере, частично.

– Я думаю, – наконец прошептал Дэш, – что происходит слишком много всего и сразу. И что все вокруг знают гораздо больше нашего. Доберёмся до старейшин – молчи. И попробуй уже использовать свою великую магию, о которой она говорила. Вдруг получится что-то выяснить…

Сам он тоже не собирался сидеть без дела. И перво-наперво планировал отыскать ответ на самый сложный вопрос: если на оболочку их навёл не знающий, то кто?

Город слёз и пепла

Наутро вечерний разговор показался сюрреалистичным сном. Излишне откровенным и в чём-то неправильным. Да практически во всём. Кира представляла себя мирно беседующей с двумя эвертами, вспоминала, на что согласилась, и не верила…

Зачем? И действительно ли Дэшшил выполнит своё обещание?

А она?..

Собирались в молчании. Кира с опаской поглядывала на спутников и ловила на себе такие же напряжённые взгляды. Они не сомневались в её способности поменять землю и небеса местами, очень уж удачной вышла нечаянная демонстрация силы. А Кира не сомневалась, что если взбрыкнёт, то её всё равно попытаются скрутить и доставить по месту назначения – даже рискуя жизнью. Они ж идейные. За Родину не жалко и пострадать.

Хорошо, когда у страданий имеется смысл. Великая цель.

У Киры было только невнятное желание зацепиться за этот мир, а пока же её мотало точно оторванную ветку по изгибам бурной реки, несущейся не то к океану спокойствия, не то к смертельному водопаду.

Она помнила, что жрец предсказал определённый итог. Помнила, что он дал ей право решать, признаваться ли каждому встречному в своей истинной сути, и уверил, будто это ничего не изменит. Но не могла просто отключить инстинкты и всецело положиться на слова существа, появившегося на горизонте на пять минут и исчезнувшего в бездне.

Буквально.

Оставалось надеяться, что в храме не все такие загадочные.

И что до храма всё же удастся добраться.

И что её не убьёт на пороге той самой защитой острова.

И что жрецы выслушают и попытаются помочь.

И что планеты выстроятся в ряд, звёзды будут сиять особенно ярко, и совпадёт ещё уйма ничего не значащих факторов, потому что стоило как следует задуматься – и абсурдность происходящего зашкаливала. Кира не понимала, что и зачем здесь делает, но знала одно: ей гораздо больше нравится что-то решать и куда-то идти, чем молчаливо сидеть на привязи и ждать приказа, как последние полгода.

Только теперь она чувствовала себя живой, а не выживающей.

Даже если вновь придётся нацепить маску.

Опять вспомнился Айк и некое спокойствие от осознания того, что кому-то известна истина. Что, если погибнешь, не останешься безвестной пустышкой, которую даже хоронить не возьмутся, не отдадут, как тут принято, всем четырём стихиям: сначала огню, а потом воде, земле и воздуху. Просто бросят, где придётся.

Нет, когда кто-то знает твой секрет, есть надежда, что этот кто-то если и не оплачет тебя, то хотя бы вспомнит разок между делом. С грустью, с ненавистью, с тоской – неважно. А может, и упадёт одинокая слеза по безвинной душе, так и не осознавшей, за что её так наказали…

И вот, после долгого одиночества, у Киры вновь появились «поверенные». От этого действительно становилось легче дышать и идти вперёд.

…Садились недалеко от городских ворот. По словам Дэшшила, чтобы не нервировать стражу. Кира ещё с высоты заметила, что поселение обнесено толстой стеной, причём не только со стороны перевала, а по всему периметру.

Вот тебе и свободные земли. С Советом, засевшим за каменной оградой.

И снова дыхание эверта согревало щёку, когда он говорил, наклонившись. И снова он обнимал Киру за талию, крепко прижимая к себе, а потом сам же собрал её растрепавшиеся в полёте волосы и прикрыл капюшоном.

Теперь Кира мало что видела, да и не хотела видеть, если честно. Все силы уходили на то, чтобы успокоиться.

Дэшшил тоже не упустил её состояние:

– Слишком громко стучит сердце. Расслабься.

Легко сказать. Это же не его сейчас везут в качестве потенциального оружия на военный совет. И не его вот так… трогают.

– Ты уверен, что они не заставят меня… убивать?