Пять мужчин и две женщины в сияющих цветных одеяниях. Каждый представлял определённый день семидневной радуги – от красного до фиолетового. Все пожилые, но стариками их назвать язык не поворачивался. Некоторые ещё даже не облысели, хотя многие были к тому близки. Никакого сравнения с высохшими и покрытыми пятнами братьями Ца и Уоршей.
Вот те старики, а эти – старейшины.
Глядя в холодные глаза Аши – единственного золотого в Совете, – Дэш мысленно репетировал, как расскажет им об исчезновении жреца и потере кольца. Затем начал придумывать предлоги, чтобы забрать оболочку в долину, когда уладится вопрос с городами. А потом и вовсе попытался вспомнить, не попадалось ли по пути какой благостной приметы из тех, что так любят обсуждать ржавые долинные чудаки.
Что угодно – лишь бы не обернуться и не проверить, как там Кира.
Страшно ли ей. Не грубо ли её держат. Справляется ли она с ролью.
Как будто если нет, то он сможет что-то изменить и как-то помочь.
Как будто сам, считая её оболочкой, вёл себя иначе.
– Приветствую, Дэшшил Наездник, – начал Аши, не вставая с кресла.
Интересно, они все так и сидели тут в ожидании или только что собрались?
– Мы ждали тебя ещё вчера. И без… – красноречивый взгляд на Миса, – сопровождения.
– Когда выполняешь столь важное задание, предосторожность не повредит, – ровно отозвался Дэш, мысленно умоляя друга не встревать.
Пусть лучше и правда свою магию применит. Только бы смолчал…
– Похвально, – едва ли не выплюнул серебряный Эгал, обряженный в жёлтые цвета третьего дня.
Он единственный выступал против привлечения долинных наездников и заявлял, что выкрасть пустышку может любой воин из местных. Да уж, наверное, вроде того коротышки-привратника, который из-за пуза уже собственных ног не видит.
– Поднимись, – велел Аши, и Дэш уверенно направился к возвышению.
Но по пути увидел, как изменились лица старейшин. Как заострились черты, как метнулись из угла в угол языки, облизывая пересохшие губы. Даже женщины – бронзовые Неша и Сиар – стали вдруг похожи на тего, обитающих в Цветущих горах. Нетерпеливые, хищные.
Дэш не выдержал, оглянулся. Всего на мгновение – дабы убедиться в своих выводах.
С Киры действительно стянули капюшон.
Такой она была там, в амбаре, когда стояла, по пояс скрытая бортом корзины. И позже, когда говорила, что хочет есть и в туалет. Холодная. Безжизненная. И правда почти пустая.
Почти.
Потому что теперь Дэш знал истину и видел все мельчайшие проявления эмоций. А может, сам их и придумывал, потому что знал истину. Не всё ли равно?
«Маленькая, как ребёнок. Чужая».
Так он думал на побережье. Не мог на неё смотреть.
А теперь с трудом отворачивался.
Маленькая. Живая. И беззащитная, несмотря на скрытую внутри силищу.
И Дэш притащил её на растерзание.
«Ты уверен, что они не заставят меня убивать?»
Вот как раз в этом он уверен не был.
Стихия
– …ть без кольца?!
– …выполняет приказы… не нужно… ли захотите… брать в долину после всего…
– …платиться!
– …стал… тит для инши… пыль в глаза…
Они говорили, не понижая голосов, но эхо путало слова, смешивало интонации, стирало целые фразы. Кира улавливала только отдельные фрагменты, а понимала и того меньше. Кажется, Дэшшил сказал что-то, что разозлило старейшин. А потом ещё и предложил забрать оболочку в долину. Попробовал выполнить обещание.
Или же речь шла совсем о другом, и она просто выдала желаемое за действительное.
Как бы там ни было, беседа надолго не затянулась. Хорошо, а то Мис уже чуть ли не приплясывал от желания вмешаться. Кира видела его лишь краем глаза, но от эверта во все стороны расходились волны раздражения и нетерпения.
Уже через пару минут радужный Совет с натянутыми улыбками выставил его и Дэшшила за дверь, а хромого, что торчал у Киры за спиной и сверлил взглядом затылок, отправил «проводить дорогих гостей и обеспечить всем необходимым, в том числе комнатами для отдыха».
Открылась и закрылась дверь.
И Кира осталась наедине с незнакомцами, чувствуя себя букашкой под перекрёстными взглядами любопытных энтомологов.
– Она грязная, – поморщилась одна из женщин, приблизившись.
