Я едва сдерживаю смех. В смысле? Ее реально волнует такая фигня?
— И… что? — осторожно спрашиваю.
— Тебе не понять.
— Нет. Но я пытаюсь, — провожу кончиком пальца под резинкой ее трусиков.
Лена снова напрягается и перекатывается на бок, оставляя мои пальцы страдать вдалеке от ее гладкой кожи.
— Мы оба знаем, твоя мама считает, что ты бы мог найти кого-нибудь получше.
— С чего ты взяла?
— Это же сразу было ясно.
Понятия не имею, как за полминуты мы пришли к столь странной теме. Я ложусь на живот и тянусь к траве, чтобы сорвать стебелек.
— Хочешь поговорить о моей маме? — не вкуриваю, чего Лена добивается.
— Нет. Но вот увидишь, она помоет плиту, — вздыхает супруга, переворачиваясь на спину.
Я сглатываю слюну, впиваясь взглядом в маленький черный треугольник ткани.
— И что такого? — щекочу былинкой ее левый бок.
— Это моя плита и мой дом.
— Наш дом, — зачем-то поправляю Лену.
— Пока еще да… Хочешь поговорить об этом? — Лена ловит меня на слове.
Я вздыхаю и снова сажусь. Она намекает на то, что нам стоит поговорить о разделе имущества. Только что там обсуждать?
Мне ничего не надо… без нее.
Открыв глаза, не сразу соображаю, где я. За окном достаточно светло.
Как долго я спала?
Чувствуя себя разбитой, первым делом беру с тумбы телефон — пропущенных нет. На часах начало девятого.
С квадратной головой я сползаю с кровати и выхожу из домика.
Дима сидит в одном из деревянных шезлонгов, в мангале неподалеку трещат березовые поленья. Вечером в лесу стало тише и гораздо прохладнее.
— Кошмар. Я весь вечер проспала, — сонно бормочу.
Я меня такое ощущение, что уже наступило завтра, и нам нужно ехать домой.
— Это же хорошо, — усмехается Дима. — Все, как ты предлагала.
— Твои не звонили? — смотрю на него.
Муж, в отличие от меня, выглядит свежим и бодрым.
— Я сам звонил. Поели, погуляли, поели, скоро пойдут купаться. Тебе привет от Мани, — сообщает он.
— А ты чем занимался? — интересуюсь я. Дима садится поперек шезлонга и тянет руку к книге, которую я читала здесь днем. Все та же “Аномалия”. — Ну и как тебе?
— Два раза чуть не уснул, — сознается Дима.
Его ответ вызывает у меня улыбку.
— Да, автор мастерски держит интригу.
На самом деле, я полностью согласна с мужем. Это тот самый случай, когда не стоит вестись на яркую обложку, высокий рейтинг и заманчивую аннотацию.
— А это что? — указываю на кейс с отвертками, который лежит у ног мужа.
— Ходил в машину. Бесит меня это, — Дима елозит задницей, расшатывая шезлонг. Тот издает мерзкий скрип.
— Все понятно, — меня забавляет его выходка, и теперь я представляю, чем он тут занимался, пока я спала.
Так уж вышло, что мой муж терпеть не может произведения искусства рукожопых мастеров. Если где-то что-то шатается, скрипит или, не дай бог, отваливается, у Димы сразу начинает дергаться глаз.
У всех свои недостатки. А эта причуда даже полезна.
Дима и двери, и всю мебель в доме всегда устанавливает и собирает сам. Добросовестно, надежно, на века.
— Проголодалась?
— Ужасно, — чувствую, как урчит в животе. — Сейчас что-нибудь приготовлю.
— Зачем? Угли готовы, я просто ждал, когда ты проснешься, — говорит муж, вставая с шезлонга. — Потерпи немного. Я взял готовые стейки из форели и индейки.
— Звучит заманчиво.
Дима заходит в дом, и я за ним следом.
— Тебе чем-то помочь? — наблюдаю, как муж открывает небольшой холодильник и достает из него контейнеры с мясом.
— Если хочешь, можешь заняться овощами, — говорит он, направляясь к двери.
— Да, конечно. Только умоюсь.
Когда Дима уходит жарить мясо, я захожу в крошечную ванную комнату. Места здесь мало, но есть самое необходимое. Я встаю под душ, чтобы хоть немного отойти после вязкого вечернего сна, но в водогрейке очень быстро расходуется горячая вода, и я домываюсь уже холодной. Зато взбодрилась.
Платье, в котором я провалялась несколько часов в постели, выглядит ужасно. И после душа хочется надеть что-то свежее. Учитывая, что уже вечер, а в лесу много комаров, я достаю легкий темно-коричневый льняной комбинезон, одеваюсь, после чего возвращаюсь к холодильнику.
