— Бери-бери. Лена покушает, и сам поешь. Я видела, как ты клевал за столом. Не мужик, а цыплёнок.

Я пожимаю плечами.

— Жара… Аппетита нет.

— В жаре ли дело? — мама одаривает меня скептическим взглядом. Я предпочитаю отмолчаться. — Дим, что у вас случилось?

— Да все нормально.

Тянусь в карман за брелоком от своей “Шкоды”, жму на кнопку и открываю багажник, чтобы поставить пакет.

— Ну я же вижу… — странная интонация вынуждает повернуться и взглянуть на маму.

— И что ты видишь?

Машинально тянусь к воротнику рубашки и расстегиваю две верхние пуговицы.

— Лена больше не смотрит на тебя.

— А должна?

— Ох, Дима, как она на тебя раньше смотрела!

— Ну и как же? — стараюсь не подать вида, что понимаю, к чему она ведет.

— Как на бога. Вот какую фотографию не открой, все в камеру смотрят, а она — на тебя, смотрит — не налюбуется. А сейчас нет такого, — уныло произносит мама.

— Насмотрелась, наверное, за столько лет, — я даже пытаюсь шутить. — Да и устает она, весь день с детьми.

— Знаешь, Дим, если в семье все хорошо, все спокойно, женщина тоже устает, но при этом она не выглядит несчастной, — заявляет моя проницательная мама. — Да и ты таким молчуном стал. Раньше всегда шутил за столом, анекдоты травил.

Она обеспокоенно разглядывает мое лицо.

— Мам… Я поехал. Хорошо погулять, — тянусь к ней и целую в щеку.

— Дима, что бы ни случилось, ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, — говорит мама, похлопывая меня по плечу.

Я стискиваю зубы, намереваясь сесть в машину и уехать, но вместо этого вдруг признаюсь:

— Лена подала на развод.

Паника и отчаяние в глазах матери отдаются тупой болью внутри. У меня уже вырабатывается отстойная привычка разочаровывать самых главных в моей жизни женщин.

— Господи… — потрясенно шепчет мать, отшатываясь от меня. — Час от часу не легче! Что ты натворил?!

— Мам… — медленно качаю головой.

— Я спрашиваю тебя, что ты натворил?! — требует она.

— Я изменил жене.

— У тебя другая женщина?! — в глазах матери чистый шок.

— Нет. Это случилось только… раз, — от стыда мне тяжело говорить.

— Что же теперь будет?

Я виновато пожимаю плечами.

— Очевидно, мы разведемся. Лена не может меня простить.

— А как она узнала?

Мама явно офигевает от таких новостей, но я не могу понять, злится ли она.

— Сам рассказал.

— Дима, ты в своём уме?! Зачем ты ей признался?!

Вот теперь понимаю. Чертовски злится. Таких анекдотов мама от меня точно не ждала.

— Не знаю. Так получилось.

— Господи, какой же ты остолоп! — мама рвет и мечет.

Я сглатываю ком в горле.

— Не то слово, мам, — полностью соглашаюсь с ней.

— Надо же что-то делать! Ты хочешь семью сохранить или нет? — она буравит меня тяжелым взглядом.

— Это все, чего я хочу.

— Дима… — сокрушается мама.

— Ладно, не переживай… Поеду я.

— Подожди! — шагнув в сторону, мама вынуждает остановиться. — Послушай меня, Лену нужно переубедить! Я лезть не буду, меня она все равно не послушает. А ты напрягись, хоть в лепёшку расшибись, а семью ей не позволяй разрушить! Для Машеньки какой стресс будет, она же так тебя любит! А мальчишки? Как они без папы? А мы-то как? — мама вот-вот заплачет.

— Я же никуда не исчезну, — беру ее ладонь и осторожно глажу. — В любом случае, я их отец. А ты их бабушка.

— Значит — все? Руки опустил? — довольно жестко поддевает мама.

— Я просто уже не знаю, что делать.

— Как что делать? Прощение проси! Уговаривай! Вымаливай! Хоть на коленях ползай!

— Да ползал я! — огрызаюсь, зарывая в волосы обе пятерни.