— Надо же что-то делать! Ты хочешь семью сохранить или нет? — она буравит меня тяжелым взглядом.
— Это все, чего я хочу.
— Дима… — сокрушается мама.
— Ладно, не переживай… Поеду я.
— Подожди! — шагнув в сторону, мама вынуждает остановиться. — Послушай меня, Лену нужно переубедить! Я лезть не буду, меня она все равно не послушает. А ты напрягись, хоть в лепёшку расшибись, а семью ей не позволяй разрушить! Для Машеньки какой стресс будет, она же так тебя любит! А мальчишки? Как они без папы? А мы-то как? — мама вот-вот заплачет.
— Я же никуда не исчезну, — беру ее ладонь и осторожно глажу. — В любом случае, я их отец. А ты их бабушка.
— Значит — все? Руки опустил? — довольно жестко поддевает мама.
— Я просто уже не знаю, что делать.
— Как что делать? Прощение проси! Уговаривай! Вымаливай! Хоть на коленях ползай!
— Да ползал я! — огрызаюсь, зарывая в волосы обе пятерни.
— Значит плохо ползал! — отрезает мама.
— Она мне больше не верит. Тут ползай, не ползай…
— Так ты поэтому ее на выходные увезти собрался? — задумчиво хмурится.
— Ага. Последняя попытка… Может, побудем наедине, поговорим, все уладится, — я сам не верю в то, что говорю.
— Молодец! — ободряюще произносит мама. — Это ты хорошо придумал. За детей не волнуйся, мы с отцом справимся. Ой, опять сердце колет… — она хватается за грудь.
— Мам… Ну не волнуйся ты так, — с тревогой смотрю на нее.
— Ох, Дима-Дима, и наворотил ты делов, — ее голос смягчается.
— Мам, прости, не хотел портить вам праздник.
— Поезжай домой, сынок, поезжай, — мать крестит меня на прощание.
Чувствуя себя последней мразью, я сажусь в машину и звоню Лене, но она не берет трубку.
По дороге домой мне приходит идея заехать в цветочный и купить жене её любимые лилии, но я вспоминаю, какое было у Лены лицо, когда я принес ей цветы в последний раз. С тем же успехом можно принести и веник — она даже не взглянет, не улыбнется.
Загнав машину, я захожу в дом через гараж. Из кухни доносятся крики кого-то из пацанов и успокаивающий голос Лены.
Я останавливаюсь на пороге кухни и пытаюсь запечатлеть в памяти вот этот самый момент. Все самое важное в моей жизни сейчас находится именно здесь — ползает по полу, гремит крышками от кастрюли, что-то рисует и протирает стол. И больше не надо вообще ничего.
Лена стоит спиной и не видит меня, однако каким-то образом чувствует, куда я смотрю — на ее стройные бедра в задранном домашнем платье. Она поправляет его и только затем оглядывается.
— А кто это тут у нас так кричит? — делаю вид, что только вошел. — Вас, на улице слышно.
— Папа пришел! — кричит Маня, поднимая руки.
Узнав меня, парни тоже радуются и лепечут что-то на своем пупсонском.
— Ты рано, — замечает Лена.
— А что мне там делать без вас? — усмехаюсь я. Лена, ожидаемо, оставляет мой вопрос без комментариев. — Я тебе звонил, хотел спросить, нужно ли что-то.
— Наверное, наверху телефон.
— Ясно. Еще не купались?
— Нет. Сейчас только хотела набрать воду.
— Я переоденусь и сам искупаю, — начинаю расстегивать пуговицы на рубашке.
Проследив за движением моих пальцев, Лена отводит взгляд и кивает.
— Ладно. А это что? — заглядывает в пакет, который я поставил возле мойки.
— Мама передала. Там все горячее. Салатики-шмалатики. Сядь, поешь спокойно.
— Мы уже поужинали, — сухо отвечает жена, хватаясь за поясницу.
— Опять спина… — замечаю, как она морщится. — Тебе на массаж бы и в бассейн.
— Ага, как только так сразу.
— Давай я тебе абонемент куплю? С работы буду приезжать и с пацанами сидеть, пока ты плаваешь? — предлагаю ей.
