Ствол Кольта уткнулся в затылок бармена. Тот даже присел на мгновение и заговорил осипшим голосом:
— Вы чё, охренели совсем?
— Привет от Горского… — добавил я.
Глухой удар и бармен повалился спать. Чем это его Гарри так? Ну да, получить от ветерана войны прикладом — так себе удовольствие. Но действует безотказно.
Мы быстро проверили помещение и обыскали оглушённого мужика. Затем скрутили по рукам и ногам, заткнули рот и завязали глаза. На всякий случай я прихватил и его связку ключей. Делать это всё в перчатках было неудобно, но предосторожности — превыше всего.
Гарри выглянул на улицу и дал условный знак в темноту. Вскоре мимо бара проехал чёрный Форд, быстро свернувший во двор. Надеюсь, Синицын знает, что делает. Лишний шум сейчас не нужен.
Прямо в конце коридора, который начинался сбоку от бара, вниз уходила лестница, а далее нас ждала закрытая дверь. То, что мы спустились вниз нам было на руку. Звуки выстрелов за глухими стенами, да ещё и под землёй почти не будут слышны. А на улице шумит гроза и ливень.
Пошарив в связке, мы нашли нужный ключ и очутились в тёмной комнате, заставленной ящиками. Она была проходной, впереди нас ждала ещё одна дверь. Я припал на колено и посмотрел в замочную скважину, благо тут она была старая и широкая под сувальдный ключ.
Тёмное помещение с лампочкой в абажуре, свисающей с потолка. Какие-то старые полки, заставленные алкоголем. Рядом бар со снедью. Около него притулился один из ирландских торпед. Видимо, выполняет роль официанта на встрече. А вот посреди комнатки стоял массивный стол, обтянутый дорогим сукном. Его вид выбивался из всей картины. За ним сидел Гэрри Томпсон, Пит МакКарри, какой-то тип, и ещё двое игроков к нам спиной. Одного из них я почти не видел — не хватало обзора скважины.
— Ну что, Крэгс, останешься сегодня снова с пустыми карманами? — самодовольно усмехнулся Томпсон.
— Ты мухлюешь, Гэрри! — лениво ответил ему сидящий спиной мужик. На его затылке было аж три больших складки, подпираемые воротничком рубашки. Впрочем, по его голосу было слышно, что он говорит это лишь для того, чтобы поддержать беседу.
— Обижаешь! Ты же в курсе, я всегда за честную игру, — покачал головою Томпсон, сгребая фишки в кучу и подтягивая их к себе.
Затем он обернулся и недовольным голосом произнёс:
— Что там за шум? Дэнни! Скажи, пусть заткнутся!
Ага, значит, и Пёс здесь. Послышался его приглушённый бубнёж. И скрип входной двери. Я отпрянул от скважины и шепнул Гарри:
— Сейчас! Валим всех, кроме тех, что за столом.
— Что за⁈ — раздался рёв Дэнни Пса и я резко провернул ключ в скважине.
А следом отвесил двери сильного пинка. Она распахнулась наотмашь, и я вылетел, как ядро из пушки, тут же вскинув руку с пистолетом в сторону торпеды-«официанта». Грохнул выстрел. Ирландец неловко завалился на бар, сползая по нему. Достать ствол он так и не успел.
— Всем не двигаться! — заревел я на всю ивановскую.
С противоположной стороны из двери буквально «выпал» Дэнни Пёс. Споткнувшись о ступеньку, он упал на пятую точку и не успел поднять свой револьвер на уровень выстрела. Гулко бахнул дробовик, взрывая одежду на груди Пса. Затем второй заряд качнул его голову, и она оросилась красным.
Здоровяк завалился набок, мышцы его свело, и рука с револьвером какое-то время ещё медленно опускалась на пол. Один из сидящих за игральным столом тоже решил поиграть в ковбоев, но его угомонил выстрел из дробовика Гарри. Игрок нелепо взмахнул руками, словно удивился чему-то и осел грузно на стуле, уронив подбородок на грудь.
Следом в комнату влетел Синицын, сжимая Винчестер в руках. Это он пристрелил бугая Дэнни.
— Руки! — рявкнул Гарри, направляя свой дробовик на упитанного мужика в сорочке, который сидел ко мне до этого спиною.
Тот было потянулся к стволу в кобуре на стуле, но благоразумно передумал.
— Всё хорошо? — спросил я у Синицына по-русски.
— Да, только у Матвея слабый порез. Но это заживёт быстро.
— А подельники этих? — я кивнул на ирландцев.
— Все — готовы, — сухо отчеканил капитан. Вслед за ним в комнату вошли ещё двое бойцов, заняв позиции вокруг стола.
Да, это нам, конечно, повезло. Сейчас ещё не разгар мафиозных войн, когда гангстеры будут шарахаться от каждого звука и тыкать стволом в любого, кто покажется им подозрительным. А то и стрелять сразу. Сейчас даже боссы мафии пока не таскают за собою по несколько десятков человек охраны. А про такие вот банды средней и малой руки и говорить не стоит. Да и Томпсон явно не думал, что у меня столько людей. И что я найду его тут…
— Как ты узнал про это место? — глаза Гэрри злобно блеснули за стёклами золотого пенсне, подтвердив мои мысли.
— Добрые люди подсказали, — пожал я плечами.
— Ты — труп! — прошипел Томпсон сквозь зубы.
— Ты лучше руки держи на столе. И не лапай пушку, — посоветовал я, а затем обратился к тому, что сидел напротив Гэрри, — Любезный, будьте добры, освободите этот стул…
— Пошёл ты, щенок! Забирай бабки и проваливай, ты ведь за этим сюда пришёл⁉ — высокомерно процедил незнакомый мужик, явно приняв нас за налётчиков-грабителей.
Я переглянулся с Синицыным.
— Это очень грубо. А ещё — мимо! — вздохнул я с сожалением.
Ствол Кольта упёрся в висок заносчивого бандита, и я нажал на спуск.
— Твою……! Что ты делаешь⁉ — заорал Пит МакКарри, дёрнувшись от звука выстрела.
А вот Гэрри Томпсон резко побледнел, быстро сообразив, что к чему.
Убитый ирландец вытянулся в струну, сложив руки по швам и не спеша, как подрубленное дерево, бухнулся на пол, освободив мне стул. Смерть от огнестрела зачастую выглядит совсем не так эпично, как в кинобоевиках. Люди застывают в самых неудобных и странных позах.
