– Так лето же. Не холодно.

– Не холодно днём. А сейчас первый час ночи. Разницу улавливаешь?! – выдохнув в сторону дым, кладу сигарету на пепельницу. Снимаю с себя куртку и накидываю её девчонке на плечи.

– Спасибо… – ёжится, сжимая края куртки изнутри. Не холодно ей, ну-ну. – Не курите больше. Это вредно.

– Вредно огурцы молоком запивать. И я не курю, я тебе уже сказал. Я успокаиваю нервы. А это разные вещи.

– Зря вы так. Это на самом деле не шутки. Курение одна из самых пагубных вредных привычек. По сути, та же наркомания, только разрушает организм медленнее. Вы вообще знаете, что лёгкие сорокалетнего курильщика выглядят, как лёгкие здорового человека в 75-80 лет?

– Я кончено понимаю, что выгляжу для тебя как старпёр, но мне, дорогая моя, тридцать пять. Так что можешь не переживать. Ещё лет пять я точно протяну.

– Это не правда.

– Что, не протяну?

– Что вы кажетесь мне старым. Вы очень хорошо выглядите… – сказав, тут же поджимает губы и отводит глаза в сторону, как будто ляпнула что-то не то. – Я хотела сказать, что если не бросите лечить себе нервы никотином, то в скором времени ваше здоровье начнёт резко ухудшаться. Самые распространённые побочые эффекты курения, чтоб вы знали – это одышка, сухость слизистых оболочек глаз, парастезия, диспепсия, диарея…

– Охренеть, то есть мало того, что до туалета не буду успевать добегать из-за одышки, так ещё и жидко обделаюсь по дороге. Действительно так себе перспектива.

– Зря вы шутите, Игорь Сергеевич. Я серьёзно. Вам о своём здоровье нужно заботиться. Всё-таки у вас ребёнок скоро родится…

Переводит взгляд на свой живот и меня тут же замыкает. Если ещё пару минут назад я просто был слегка на взводе, то сейчас настроение скатывается к чёртовой матери на самое дно, как только Алиса напоминает мне о ребёнке, которого вынашивает.

Я наверно дерьмовый отец. Точнее, буду дерьмовым отцом. Но порой мысль о том, что эта девчонка ждёт ребёнка, тупо вылетает у меня из головы.

– Я понял тебя, Алиса. Жизнь прекрасна и удивительна, главное правильно подобрать антидепрессанты. Так что можешь вырубить медсестру и идти ложиться спать.

Вместо ответа, девчонка стаскивает с себя куртку, протягивает её мне и молча заходит в дом. Я же докуриваю чёртову сигарету до фильтра и только после этого возвращаюсь обратно.

Захожу на кухню и, к своему удивлению, застаю Алису там же, разбирающей пакеты с продуктами.

– Покормлю вас в начале, а потом пойду, – говорит спокойно, при этом взгляд на меня не поднимает. – Что-то серьёзное сейчас конечно готовить не буду, ночь всё-таки. Яичница с помидорами вам подойдёт?

– Подойдёт, если ты добавишь туда колбасы, – сажусь на диван и слежу за тем, как она выкладывает на кухонный островок необходимые ингредиенты. – И себе тоже сделай, ты весь день ничего не ела.

На удивление девчонка не спорит со мной, а молча кивает.

– Игорь Сергеевич, я ещё поговорить с вами хотела… – начинается, бл*ть. – По поводу моего проживания здесь… Я вам очень благодарна за то, что вы приютили меня сегодня. Я бы, честно говоря, и сама не хотела этой ночью оставаться одна в квартире. Но завтра я всё же вернусь к себе…

– Не вернёшься. Твою квартиру уже сняли другие жильцы.

– В смысле?! – задирает голову, наконец удостоив меня взглядом.

– В прямом. Я позвонил твоей хозяйке, представился твоим гражданским мужем и сказал, что ты не будешь больше снимать квартиру. Заплатил ей неустойку в размере трёх месяцев, и помог найти новых жильцов. У меня один из безопасников с семьёй как раз был в поисках квартиры.

Звезжу безбожно, но главное, что рожу при этом держу кирпичом. И судя, по Алисиному выражению лица получается у меня вполне достоверно.

– Да как вы… вообще могли такие вещи решать без меня?! Это… вы совсем обнаглели что ли?!

– Во-первых, поверь, ещё не совсем. А во-вторых, мы с тобой эту тему уже обсуждали. Уступки, помнишь? Я со своей стороны на них пошёл. Следующий шаг за тобой. И это я ещё не напоминаю тебе о том, что вместо того, чтобы ждать меня в больнице, как я тебе сказал, ты выперлась одна на улицу и чем это всё в итоге закончилось.

Девчонка открывает было рот, явно собираясь мне что-то ответить, но в последний момент закрывает его и поджав губы, снова возвращается к готовке.

– Где у вас сковорода?

– Справа от духовки, третий ящик.

Никогда бы не подумал, что можно источать столько злости, при этом не проронив ни слова. Но у Алисы тем не менее получается. И нет, она не смотрит на меня испепеляющим взглядом. Да она в принципе в мою сторону не смотрит. Уткнулась взглядом в кухонный островок и нарезает колбасу. Но раздувающиеся при каждом дыхании ноздри выдают её с головой.

Ничего. Пусть злится, главное результат. А завтра я действительно позвоню её хозяйке и скажу, что Алиса съехала.

– Соль где можно взять?

– Верхний ящик прямо над плитой.

Откинувшись на спинку дивана, слежу за тем, как она перекидывает нарезанную колбасу с помидорами на сковородку, ставит её на плиту и тянется за солью, параллельно пытаясь оттянуть вниз задирающуюся футболку.

– Игорь Сергеевич, вы говорили, что заедете за моими вещами. Где они? Я бы хотела переодеться.

– Забыл забрать, извини. Завтра привезу, – говорю уверенно, стараясь при этом не думать о том, что её сумка лежит у меня в багажнике.

– Вы же сказали, что уже сдали мою квартиру другим жильцам? Как вы могли это сделать, если там до сих пор моя одежда?

– Они заедут только через три дня. Собирают шмотки пока.

– Ясно… – отвечает коротко, при этом всё это время даже не оборачивается в мою сторону. Так и стоит ко мне спиной, копошась лопаткой в сковородке. – Вы кстати с желтками любите или вам их размазать?

Резко поднимаюсь с дивана, подхожу к девчонке и упираюсь ладонями в столешницу по бокам от её спины.

– В последний раз предупреждаю, Алиса. Прекращай мне выкать. Это звучит максимально по идиотски, учитывая, что в машине мы уже перешли на ты, – прижавшись к её спине, шепчу на ухо. – И яичницу я люблю с желтками.

Опускаю взгляд на её напрягшиеся плечи и выпирающую косточку на тонкой шее. Жду, что девчонка наконец обернётся, но и сейчас она этого тоже не делает.

– За переход на “ты” в машине я уже извинилась. И от предложения вашего вынуждена отказаться, простите. У нас с вами деловые отношения, и я считаю неуместным лишнюю фамильярность. Нужно сохранять субординацию. Отойдите, пожалуйста, а то я вас случайно локтём могу задеть, пока готовлю.

Молодец. Отбрила, так отбрила, ничего не скажешь. Молча отхожу от Алисы и сажусь обратно на диван, гася в себе приступ раздражения.

– Да, ещё хотела сказать, у меня завтра смена в больнице и…

– Ни в какую больницу ты больше не вернёшься. Это даже не обсуждается. Будешь сидеть дома как минимум до родов, – отрезаю, не дав ей договорить. И стараюсь не анализировать, почему сказал “как минимум до родов”, учитывая, что после того, как Алиса родит, наши пути разойдутся.

– Вы правы, обсуждать здесь нечего. Я буду работать и это не тема для дискуссии. Я промолчу и никак не отреагирую на то, что вы без моего согласия выселили меня из снимаемой мной квартиры. Потому что отчасти сегодня действительно была виновата. Хотя и не могла знать о том, что какому-то наркоману приспичит напасть на меня в восемь вечера прямо на территории клиники. И тем не менее, вы в чём-то правы тоже. Раз вы пошли мне на уступки, то и я должна. Что я и делаю. Я останусь в вашем доме, если для вас этот момент принципиален. Но уходить из больницы я не стану. Это моя работа, я её люблю. К тому же, Игорь Сергеевич, если вы не забыли, у меня ещё есть мама и брат, которые нуждаются в моей помощи. В первую очередь, материальной. Извините, я не хочу ссориться. Что вы хотите завтра на ужин?

– Я хочу, чтобы ты меня слушалась.

– Такого блюда я не знаю… Значит, приготовлю на свой вкус, если вы не против.

Перекладывает яичницу на тарелку и, наконец, повернувшись ко мне лицом, кладёт её передо мной на стол.