– Не надо с отделения. Обещаю, что не буду выходить одна из клиники, но в холл я сама спущусь.

– Сама ты вчера уже спустилась. Напомнить тебе, чем это закончилось?

– Но…

– Без “но”. Ждёшь меня на отделении, без вариантов, – сказал, как отрезал. После чего, не дожидаясь моей реакции, сам разворачивается и, кивнув, поздоровавшейся с ним Наташе, уходит в сторону своего кабинета.

– Это что только что было?! Вершинина, стой, – оглянувшись по сторонам, Наташа выскакивает из-за стойки регистрации и ловит меня за руку, когда я уже направляюсь к лифтам. – Ты что, с Воскресенским сюда приехала?

– Я?! Нет, конечно. Что за бред…

– Я видела, как ты из его машины выходила, у нас как бы входные двери в клинике прозрачные, если что.

– И что? Это не значит, что мы приехали вместе… Он просто мимо проезжал, когда я от метро шла. Предложил подвезти, а мне неудобно было отказывать.

– Алис, ты на работу на автобусе ездишь.

– А сегодня решила на метро. Я проспала, на автобус не успела, следующего ждать было долго, поэтому воспользовалась подземкой… Наташ, что за допрос странный вообще?!

– Это не допрос, просто удивилась. Воскресенский обычно и двух слов никому не скажет. А тут вдруг тебя подвозит. Это странно. И в холле сейчас вы стояли так долго о чём-то разговаривали.

– Просто у Игоря Сергеевича проблемы со здоровьем и он консультировался по поводу лечения, – господи, прости. Нельзя врать о здоровье. Тем более чужого. Но это первое, что пришло в голову.

– С тобой?!

– Да, со мной, а что такого? У меня вообще-то тоже медицинское образование есть. И там… в общем, вопрос был несерьёзный. Ангина… он спрашивал чем лучше горло полоскать. Наташ, мне идти нужно, правда. Я на смену опаздываю, – махнув рукой быстро залетаю к открывшуюся дверь лифта и жму кнопку нужного мне этажа.

Благо на смену я в итоге прихожу во время. Скидываю с себя куртку в сестринской, переобуваюсь и буквально в последние секунду выбегаю на утреннюю пятиминутку, ловя на себе недовольный взгляд старшей медсестры.

Но даже не это радует больше всего. А новость о том, что Гаврилова сегодня выписывается. Значит как минимум на одну проблему у меня будет меньше, потому что Анна Викторовна точно поручила бы её мне, а второй день подряд скидывать свои обязанности на Олесю у меня бы совесть не позволила. Пришлось бы рассказывать старшей медсестре о своей беременности, а я пока что к этому не готова.

Понимаю, что это в любом случае придётся это сделать, но мне нужно время для того, чтобы морально подготовиться. Всё же в моей ситуации это не так просто, как кажется. Учитывая все обстоятельства и то, что ребёнок на самом деле не мой… Да и к тому же прежде чем ставить в известность старшую медсестру, нужно для начала встать на учёт и получить необходимую бумагу от гинеколога. Так что в любом случае, время у меня ещё есть.

Так я думала. Просто потому что не знала, чем для меня закончится сегодняшний день…

Глава 24

Глава 24

Это определённо лучшее дежурство за последние несколько недель. Хотя, я даже говорить что-то боюсь, чтобы не сглазить. Но от мыслей-то никуда не денешься. Мало того, что Гаврилова благополучно выписалась, за ней приехал сын и сам перетащил её из койки в коляску, так и в принципе за весь день не было ни одного нового поступления. Да и те пациенты, что уже проходят у нас лечение вели себя на удивление спокойно.

Ни одной тревожной кнопки за весь день. Ни одного эксцесса. Только плановые процедуры. Это ли не чудо?

Да и я сама чувствую себя просто прекрасно. Помимо утренней тошноты, из-за которой мне пришлось экстренно ретироваться в ванную комнату и столкнуться с полуголым хозяином дома, больше никакие приступы дурноты меня не беспокоили.

Я даже успела вдоволь напиться чая в сестринской и бессовестно объелась конфетами, которые Гаврилова оставила в качестве презента при выписке. Вкусные, кстати, конфеты. С фундуком. Хотя прежде я за собой любви к сладкому не замечала. А вот сегодня увидела заветную коробочку и у меня в прямом смысле слова потекли слюни, а мозг напрочь отключился. Да так, что опомнилась я только в тот момент, когда уничтожила половину коробки. Я бы и всю съела, да совесть не позволила. Надо и Лесе что-то оставить, всё-таки она меня не слабо выручила вчера взяв на себя Гаврилову.

Единственное, что омрачает сегодняшний день – это то, что я уже несколько часов не могу дозвониться маме. Успокаиваю себя только тем, что о плохих новостях я бы уже точно знала. А значит всё хорошо.

– Я смотрю кишечный грипп у тебя прошёл, судя по количеству схомяченных конфет? – отложив в сторону дневник, в котором я как раз протоколировала последние сутки, перевожу рассеянный взгляд на вошедшую в сестринскую Лесю.

– Сорбенты творят чудеса. Угощайся, – подталкиваю к ней коробку и не без сожаления слежу за тем, как она распечатывает одну из конфет и закидывает её себе в рот. Кошмар, Вершинина. Когда ты успела стать такой жмотярой?

– Фу, – морщится, выплёвывая конфету в мусорку. – Приторные аж до тошноты. Как ты их ешь?

– Не знаю, мне нравится. Так ты не будешь?

– Нет, сама жуй. Смотри только, чтобы тебя не разнесло, как Гаврилову. Не удивительно, что у неё диабет. От такого количества сахара жопа слипнуться может.

– А по моему вкусно, – улыбаюсь, распечатывая очередную конфету.

Боже, да это же гастрономически оргазм какой-то! Не то, чтобы я была в курсе, как выглядит настоящий. Но если он не хуже, чем эта конфета, то я вполне могу понять, почему некоторые люди так помешаны на сексе…

– Кстати, ты знаешь, что сын Гавриловой помимо конфет оставил медсёстрам ещё не худенький такой конвертик шуршащих “благодарностей” и бутылку дорогущего коньяка. А Динозавриха всё зажала себе, а нам оставила только этот сладкожопый набор диабетика. Стерва старая…

– Как будто раньше было по-другому, – безразлично пожимаю плечами. – Она и раньше все денежные благодарности от пациентов себе забирала. Непонятно на что ты сейчас надеялась?

– Да пусть подавиться своими деньгами. Я рассчитывала на коньяк. Мы с девчонками думали в конце смены в сестринской тихонечко посидим, обмоем выписку Гавриловой. А теперь всё накрылось медным тазом! Ну обидно же?

– Не знаю, мне алкоголь всё равно нельзя, – говорю и тут же давлюсь только что запихнутой в рот очередной конфетой. Особенно, когда ловлю на себе вопросительный взгляд Леси.

– А что с тобой?!

– Ну… ничего. Просто грипп же был недавно. Желудок пока слабый, так что ближайшую неделю алкоголь не рекомендуется.

– А целую коробку сожранных тобой конфет твой желудок на ура воспринял.

– Кстати, – захлопнув коробку с благополучно доеденными вкусностями, тороплюсь перевести тему. – Лесь, у меня к тебе просьба. Мне нужно отскочить из клиники буквально на полчаса. На отделении, вроде, всё спокойно… Ты не против?

– Я?! Да мне-то как бы вообще без разницы. Только динозавриха тебя всё равно не отпустит. Особенно, учитывая, как она тебя “любит”. Ты как будто не знаешь.

– Знаю. Но мне всё равно надо уйти. Прикроешь?

– Да без проблем. А куда тебе надо?

Прикусив губу, нервно тереблю переплёт своего дневника. Ненавижу врать. Просто до зубного скрежета. Наверно потому что знаю, что у меня это никогда не получается. Но не говорить же Лесе, что мне нужно на приём к гинекологу.

– Мне надо в магазин.

– В магазин? С каких пор туда ходят по часам?

– Ну… это ортопедический. Я там кое-что присмотрела для Вадика, позвонила, попросила отложить. А они откладывают только на час. Нужно успеть выкупить… Я сбегаю, ладно?

– Да беги. Динозавриха всё равно весь день у себя в кабинете сидит. Небось коньяк уже дегустирует…

Подхватив сумку и для достоверности ещё и куртку, быстро выбегаю из сестринской. Чувствую себя каким-то шпионом в тот момент, когда крадучись пробираюсь на этаж гинекологии. Благо там уже могу полностью расслабиться. Клиника довольно большая, и медперсонал вне своего отделения мало контактирует. Так что даже если кто-то из сотрудников здесь увидит, как я посещаю кабинет акушера-гинеколога, слухи об этом точно никуда не расползуться.

Ну и тот факт, что приём у меня сегодня будет вести не Комарова, а другой врач, не может не радовать. Не знаю с чем это может быть связано, но в её присутствии я в последнее время чувствую себя максимально дискомфортно. То ли дело в её вечной искусственно натянутой на лицо улыбке, то ли в том, что Комарова знакома с моей тётей и мамой и мне просто неудобно от этого факта, учитывая те обстоятельства, которые теперь нас связывают.