— Я думал, ты хочешь подождать пару лет.
Джулия посмотрела на него из-под ресниц.
— Думаю, нет смысла ждать. Моя карьера продолжится и после. С ребенком мы будем счастливы, не так ли?
Эд открыл было рот, чтобы ответить, но остановился. Джулия отодвинулась, а между бровями появилась крошечная морщинка.
— Что не так?
— Я не… — Эд перевел дыхание. — Ты же знаешь, я не могу дождаться, когда появятся дети.
Гневный блеск появился в глазах жены, ее шея покрылась пятнами.
— Но?
Он смотрел прямо перед собой.
— Эд, в твоей речи было определенное «но».
— Полагаю, я бы не хотел, чтобы ребенок был способом склеить наши отношения. Такой смысл ты вкладываешь?
Часть Эда, должно быть, осознавала потенциально губительные последствия этого высказывания. Версия Джулии о семейном счастье была настолько тщательно выстроена, что подвергать ее сомнению было сродни срыванию чеки и смертельному броску гранаты. Они давно обоюдно согласились, что случившееся в медовый месяц — это единичный случай, что все позади и что все будет хорошо. Лишь сейчас, когда из уст Эда вырвалось сомнение, он понял, как сильно переживает. Безукоризненная, внимательная и любящая версия Джулии, которую он наблюдал в последние несколько недель, может быть лишь тонкой видимостью, скрывающей более сложную и изменчивую личность.
Эд сразу же пожалел о своих словах.
— Прости. Забудь, что я сказал.
Но жена не собиралась забывать.
— Все из-за того, что случилось во время медового месяца, не так ли? — взорвалась она. — Черт возьми, ссора произошла несколько недель назад!
Такси подъехало к дому. Пока Эд оплачивал проезд, Джулия, распахнув дверь, вышла из машины и ушла. Он последовал за ней и нашел ее на кухне, где она металась взад и вперед, как тигр в клетке.
— Не могу в это поверить.
Ее глаза вылезли из орбит, сухожилия на шее стали острыми, словно лезвие.
— Джулия…
— Я только что предложила родить ребенка. Решила отложить карьеру ради девяти месяцев своей жизни, которые проведу толстой. Отбросить все, что важно для меня, на задний план ради ребенка, в котором ТЫ так отчаянно нуждаешься. И вот как ты реагируешь.
— Прости, я…
— Ты, черт бы тебя побрал, не выглядишь сожалеющим. Ты полный ублюдок.
Последующие слова Эда только усугубляли ситуацию. Женщина перевирала каждую его мысль. Когда она прокричала, что он самый дерьмовый муж, которого она могла встретить, Эд решил, что делать. Он повернулся и направился к двери.
— Не смей уходить от меня, ублюдок! — Голос женщины, как скрежет бензопилы, прорезал воздух.
Он остановился и закрыл глаза. Сердце бешено стучало. Когда мужчина вздохнул и повернулся к ней — в его лицо тут же полетела бутылка.
***
После жена сидела рядом в приемной больницы, поглаживая его пальцы, а сожаление сквозило в ее нежных чертах и в печальных глазах. Эд смотрел прямо перед собой, чувствуя мягкое давление толстой повязки, окрашенной кровью. Девушка мягко опустила голову на его плечо, ее мягкие волосы щекотали его шею, как это было в такси.
— Чувствую себя ужасно, — прошептала она.
— Все в порядке, — соврал он.
Рот девушки искривился.
— Лучше бы ты ударил меня в ответ.
В ее голосе послышались детские, раздраженные нотки.
— Почему ты не мог просто ударить меня?
Она казалась обиженной, что он этого не сделал. Но она понимала, что он никогда так не поступит.
— То, что произошло… это ведь домашнее насилие, да? — хмуро спросила она.
— Не надо.
Эд не хотел быть жертвой. От одной этой мысли мучительная боль резала живот.
— Просто ссора, которая вышла из-под контроля.
Капля слезы побежала по щеке девушки. Она нежно повернула его голову к себе, чтобы поцеловать его в губы.
