Когда вернулся, он уже лежал с закрытыми глазами. Я поставил стакан на ночной столик, и он невнятно пробормотал спасибо. Я посмотрел на часы на его столе и увидел, что уже почти восемь.
Время идти домой.
Я наклонился, чтобы поцеловать его на прощанье.., а вместо этого услышал самого себя, шепчущего: «Что ты видел?» Он с трудом повернул голову ко мне. Наверное, он не знал, мой ли голос он слышит, дои голос своих дум. «Да...»
«Что ты видел?» – прошептал я. Мне не хотелось слышать этого, но я должен был услышать. Мне было и жарко, и холодно, уши горели, а руки были ледяными. Но мне необходимо было услышать. Так, я думаю, жене Лота нужно было повернуться и увидеть разрушение Содома. «Это была птица, – сказал он. – Как раз над годовой последнего из бегущих людей. Может быть, ястреб. Еще ее зовут пустельга. Но она была очень большая. Никогда никому не рассказывай. Держи рот на замке. Она была футов шесть от крыла до крыла. Но я.., я видел ее глаза.., и я думаю.., она видела.., меня...» Его голова скользнула набок в сторону окна, откуда надвигалась темнота. «Она опустилась и схватила этого последнего человека как раз за простыню, так она сделала.., и я услышал звук крыльев этой птицы... Как будто треск огня.., и она парила.., а я подумал, Птицы не могут так парить.., а эта может.., потому что.., потому что...» Он замолчал. «Почему, пап? – прошептал я. – Почему она могла так парить?»
«Она не парила», – сказал он.
Я молча сидел, думая, что он уж точно уснул. Никогда мне еще не было так страшно, как сейчас.., потому что четыре года назад я уже видел эту птицу. Каким-то невообразимым образом. Я уже почти забыл тот кошмар. Отец вернул мне его.
«Она не парила, – сказал он. – Она плыла, плыла по небу. Плыла, потому что под каждым крылом у нее были привязаны воздушные шарики». И отец уснул.
1 марта 1985 г.
И снова это пришло. Я знаю. Буду ждать, но в душе – знаю. Не уверен, что смогу это вынести. Ребенком я мог с этим справляться, но у детей в чем-то главном все по-другому. Я написал все это прошлой ночью в каком-то безумии – не то, чтобы я не мог пойти домой, нет. Дерри покрылся толстым слоем льда, и хотя солнце появилось сегодня утром все оставалось неподвижным. Я писал часов до трех, все быстрее и быстрее, чтобы избавиться от всего этого. Я забыл, что видел птицу, гигантскую птицу, когда мне было одиннадцать. Рассказ моего отца вернул меня обратно.., и теперь я никогда не забуду ее. И ничего из того, что он рассказал мне. Я думаю, это был своего рода его последний подарок мне. Жуткий подарок, скажете вы, но по-своему замечательный. Я уснул, как сидел, за столом, голова на руках, тетрадь и ручка передо мной.
Утром я проснулся с ноющей спиной и больной головой, но чувствуя себя освобожденным, выбросив из себя этот старый рассказ. А потом я увидел, что у меня был компаньон этот ночью, пока я спал. Следы, леденящие душу, вели от передней двери библиотеки (которые я всегда закрывал; я всегда закрываю их) к столу, за которым я спал.
Но следов, ведущих обратно, не было.
Что бы это ни было, оно подошло ко мне ночью, оставило свой талисман.., а потом просто испарилось. Привязанный к моей настольной лампе висел шарик. Он был наполнен гелием и потому плавал в утренних лучах солнца, которые падали в одно из высоких окон. На нем была картинка с изображением моего лица, глаз не было, кровь лилась из окровавленных впадин, стон, искривляющий рот – вот что было на тонкой резиновой коже шарика. Я посмотрел на это и закричал. Крик эхом отозвался в библиотеке, вернулся обратно, вибрируя на спиральной железной лестнице, ведущей к стеллажам. Шарик взорвался со звуком «банг». Падение, свершенное в отчаянии; Падение, от непонимания; Разбудит новые надежды и мечты, Которые – всего лишь возвращение Бессмысленности, горя, пустоты. За тем, что мы не можем совершить, За тем, что мы не смеем полюбить, За тем, что потеряли в ожиданье, Придет лишь новое паденье и страданье. (Теперь уж без начала и конца). Уильям Карлос Уильямс «Патерсон» Кто заставит их вернуться домой? Кто заставит их тосковать по дому? Все Божьи дети устают от скитаний, Не заставит ли это их вернуться домой? Не заставит ли это их вернуться домой? Джо Саус
Глава 10. ВОЗВРАЩЕНИЕ
1
Билл Денбро берет такси
Телефон звонил, вырывая его из сна, но потом он снова засыпал. Он спал слишком крепко – без снов. Не открывая глаз, он схватил трубку, проснувшись лишь наполовину. Его пальцы скользнули по телефонному диску, он смутно предполагал, что это звонит из Дерри Майк Хэнлон, настаивая, чтобы он вспомнил свою клятву и вернулся. Билл с трудом разлепил один глаз и потянулся за трубкой. Она упала на стол, и он схватил ее, открывая другой глаз. В голове у него было совершенно пусто, белая снежная пустыня. Наконец он смог установить телефон. Он поставил руку на локоть л поднес трубку к уху.
– Алло?
– Билл? – это был голос Майка. Да это был он. Странно, что еще на прошлой неделе он даже не вспоминал Майка, а сейчас ему было достаточно услышать одно слово, и он узнал его. Довольно забавно, но как-то зловеще забавно...
– Майк!
– Разбудил?
– Да, ничего. Все приехали?
– Все, за исключением Стэна Уриса, – сказал Майк. В его голосе было нечто такое, чего Билл не мог понять.
– Бев приехала последней, вчера, поздно вечером.
