– Почему ты говоришь, последней, Стэн, возможно, заявится сегодня.
– Билл, Стэн умер.
– Что? Как? Что-то с самолетом?
– Ничего подобного, – сказал Майк. – Если ты не против, давай подождем с объяснениями, пока не соберемся все вместе. Будет лучше, если я всем скажу одновременно.
– Это как-то связано?..
– Думаю, да, – Майк тяжело задышал. – Уверен, что так. Билл опять почувствовал необъяснимую тяжесть в сердце. Было ли это что-то, что постоянно носишь в своем сердце, не сознавая и не думая об этом? А может, это было предвкушение того неизбежного, что называется собственной смертью? Он достал сигарету, закурил ее и погасил спичку.
– Ты видел кого-нибудь из наших?
– Нет еще, только разговаривал по телефону.
– Ладно, – сказал Билл. – Где мы встречаемся?
– Ты помнишь, где находился старый чугунный завод?
– Да, на Пасчср-роуд.
– Ты отстал от жизни, сейчас это Молл-роуд. Там находится третий по величине универмаг в нашем штате. 48 различных торговцев под одной крышей для вашего удобства.
– Звучит очень пппо-американски.
– Билл.., с тобой все в порядке?
– Да, – сказал он, но сердце стало биться в два раза быстрее обычного, сигарета догорела до фильтра и жгла ему пальцы. Он стал заикаться. Майк услышал это. Они замолчали, а потом Майк сказал:
– Тут же, за прогулочной площадкой магазина, есть ресторан под названием «Восточный Нефрит». У них есть отдельные кабинеты для вечеринок. Вчера я заказал один на целый день, если мы захотим.
– Ты думаешь, это займет так много времени?
– Не знаю.
– Таксист будет знать, как добраться туда?
– Я уверен.
– Отлично, – сказал Билл, записывая название ресторана на блокноте рядом с телефоном. – Почему ты решил там?
– Потому что он новый, я думаю, – сказал Майк медленно. – Он напоминает... Я не знаю...
– Нейтральная почва? – предположил Билл.
– Да, полагаю, что так.
– Хорошая кухня?
– Я не знаю, – сказал Майк. – Как у тебя аппетит? Билл выдохнул дым, полусмеясь, полукашляя.
– Не очень, старина.
– Да, – сказал Майк, – я чувствую.
– До встречи в полдень?
– После часа, я думаю. Нужно дать Беверли поспать. Билл затянулся сигаретой.
– Она замужем? Майк снова заколебался.
– Поговорим обо всем вместе.
– Как на том вечере встречи выпускников средней школы через десять лет, да? Пришли посмотреть, кто стал толстым, кто лысым, у кого дети? Ддда?
– Хорошо бы, если так, – сказал Майк.
– Да, хорошо бы, Мики, мне тоже этого хотелось бы.
Он повесил трубку, принял душ, постояв под ним довольно долго; и заказал завтрак, до которого едва дотронулся. Аппетита у него не было вовсе.
Билл набрал номер телефона Главного диспетчерского пункта Компании такси и попросил заехать за ним без четверти час, рассчитывая, что 15 минут вполне достаточно, чтобы добраться до Пасчер-роуд (он обнаружил, даже увидя эту прогулочную площадку, что не может думать о ней, как о Молл-роуд), но не учел при этом, что время будет обеденное – час пик., и что Дерри сильно разросся.
В 1958 году это был уже немалый городишко – около 30 тысяч жителей в черте города и тысяч около семи в пригородах.
Сейчас городок превратился в сити – небольшой сити по стандартам Лондона или Нью-Йорка, но порядочный по стандартам штата Мэн, где самым большим городом был Портленд, который мог похвастать своими 300 тысячами населения.
Такси медленно ехало по Мейн-стрит, (сейчас мы проезжаем мимо Канала, -подумал Билл, – его не видно, но он течет там, в темноте). Затем они повернули к центру. Он предвидел, что здесь многое изменилось, но мысли об этом сопровождались глубокой тревогой, которой он не ожидал. Он помнил свое детство здесь, как страшное, нервозное время.., не только из-за лета 58-го года, когда они семеро встретились лицом к лицу с этим ужасом, но и из-за смерти Джорджа, из-за той страшной глубокой депрессии, в какую впали его родители, из-за постоянных насмешек над его заиканием. Бауэре, Хаггинс и Крисе постоянно подкалывали его после драки в Барренсе.
