— Я для тебя предмет?
— Ты ценна.
Это не ответ. Не совсем.
— Мне не нужна твоя защита, — говорю я ему. — Я каждый день сталкиваюсь с такими парнями на работе.
— Уже нет, — говорит Коул. — Полагаю, ты уволена.
Мои щеки пылают от ярости. Ему плевать на то, что из-за него я потеряла работу, - с чего бы это? Не ему же платить по счетам.
— Мне нужна была эта работа!
— Нет, не нужна, — беззаботно говорит он. — Бетси Восс только что продала твою картину за двадцать две тысячи долларов.
Я смотрю на него с открытым ртом. — Ты шутишь?
Коул тонко улыбается. — Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы не предполагать подобное
Это правда. Коул лишен чувства юмора. Что, как ни парадоксально, делает его комментарий своего рода шуткой.
— Когда ты узнал?
— Она написала мне час назад.
У меня легкое головокружение. Переход от ужаса к восторгу настолько силен, что я думаю, что меня может стошнить. У меня никогда в жизни не было двадцати тысяч на банковском счету. Я никогда не переступала порог четырехзначной цифры.
— Коул… — вздыхаю я. — Спасибо.
Я прекрасно понимаю, что картина продалась благодаря Коулу. Потому что он привлек Бетси Восс в качестве моего брокера. Потому что он рассказывал обо мне всем, кого мы встречали. Картина хороша, но в мире искусства кто-то должен сказать об этом вслух. Коул толкнул первое домино, и остальные упали по очереди.
Он торжествующе улыбается. — Я не поддержу хромую лошадь.
Я не могу не ухмыльнуться ему в ответ. — Сначала я скульптура, теперь я лошадь?
Он поднимает одну черную бровь.— Кем ты хочешь стать?
— Я хочу быть талантливой. Могущественной. Уважаемой. Успешной. Я хочу быть похожей на тебя.
— Правда? — тихо говорит он. — Правда?
— Разве не этого ты хочешь? — спрашиваю я его. — Ты сказал, что будешь моим наставником. Ты сделаешь меня по своему образу и подобию.
Коул молчит, как будто никогда не задумывался о том, что это может означать.
Наконец он говорит, — Гильдия художников устраивает вечеринку в честь Хэллоуина в следующую субботу. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Не в силах удержаться, чтобы не поддразнить его, я говорю, — Это звучит подозрительно похоже на свидание...
— Это не так. У тебя есть костюм?
— Да. Я делала его вместе с Эрин.
— И что это?
— Медуза.
Коул кивает. Ему нравится.
— А ты кем будешь? — спрашиваю я.
— Увидишь в субботу.
25
Коул
Наблюдая за Марой, я почти не обращал внимания на свою работу.
Маркус Йорк звонит мне, чтобы «напомнить» о необходимости представить мой проект скульптуры в парке Корона-Хайтс.
— Аластор Шоу прислал мне свои ранние эскизы, — говорит Йорк, пытаясь разжечь мой соревновательный огонь. — Они были довольно впечатляющими... но я уверен, что у тебя в мозгу зреет что-то еще лучше.
На самом деле, нет.
Мне не безразличен этот проект. Это будет самая большая работа, которую я когда-либо делал, и это заставляет мой разум работать с умом. Однако это та скульптура, которую я не смогу построить в одиночку. Я не уверен, насколько мне понравится проектировать то, что я не смогу изготовить сам.
