— Где она сейчас?
— Точно не знаю. Она сказала, что хочет побыть одна, и уехала на своем мотоцикле, –озадаченно хмурится Тео. — Я должен пропустить выпускной и отправиться на ее поиски. Уверен, Кара поймет, если мне придется отменить наше свидание.
Я качаю головой.
— Тебе незачем проводить ночь в страданиях, как и всем нам. Иди домой и приготовься заехать за Карой. Не волнуйся, я найду Эверли.
Есть только одно место, куда она могла бы пойти, если бы хотела побыть одна и не иметь дело с нежелательными гостями.
Кроме меня.
— Ты уверен? – спросил Тео, на его лице отразилось беспокойство.
— Абсолютно. Мы устроим вечер, – заверяю я его.
Если бы я мог убедить Эверли пойти со мной на бал, я бы так и сделал, но, зная ее, она захочет держаться как можно дальше от Джейкоба и танцев.
Тео подталкивает меня с озорным блеском в глазах.
— Смотри, вот и Джейкоб. – Я смотрю на него, идущего к школьному входу со своими друзьями. — Ты думаешь о том же, о чем и я? – спрашивает Тео.
— Что пришло время расплаты?
Ухмыляюсь, хрустя костяшками пальцев, направляясь к Джейкобу.
Тео вздрагивает.
— Ты читаешь мои мысли.
Сначала я заставлю Джейкоба Барлоу заплатить за то, что он обидел Эверли, а потом найду ее и смогу вылечить разбитое сердце.
Я подхожу к старому дому Миллеров, на моих губах появляется улыбка, когда замечаю малиново-голубой мотоцикл Эверли, припаркованный у дома. Это место было заброшено более двадцати лет назад, но оно стало местом тусовки моих братьев, а также друзей. Эв, в частности, облюбовала это место и приходит сюда, когда ей нужна тишина и покой.
Пробираюсь через заросший газон на задний двор, где и нахожу Эверли. Она растянулась на фланелевом одеяле, в своем убежище под тенью огромного дуба, погрузившись в книгу. Ее черные волосы волнами спадают по спине, и от этого зрелища у меня всегда перехватывает дыхание. Я улыбаюсь, когда вижу, что на ней ее любимые ботинки «Doc Martens».
Видя ее такой, я вспоминаю тот день на уроке английского языка в десятом классе, когда она пришла в белом топе с V-образным вырезом, светлых джинсах и тех самых «Doc Martens».
Несмотря на то что мы были знакомы всю жизнь, тогда я впервые увидел ее в новом свете, и, клянусь, мое сердце учащенно забилось, когда она помахала мне рукой со своей фирменной мегаваттной улыбкой. Я не мог оторвать от нее глаз во время урока.
Когда прозвенел звонок, Тео схватил меня за воротник и вытащил в коридор, толкнув к ближайшему шкафчику. Он заметил, что я наблюдаю за Эверли, и предупредил, что она запрещена.
Я не мог поставить под угрозу нашу дружбу из-за влюбленности в его сестру, поэтому изо всех сил старался подавить свои чувства к Эверли. Это было нелегко. Что-то в ней влекло меня, притягивало, как гравитационное притяжение, несмотря на все мои усилия.
Словно почувствовав, что я думаю о ней, она смотрит на меня с залитыми слезами щеками, когда я приближаюсь. У меня в груди все сжимается при виде ее печали. Я готов на все, чтобы избавить ее от боли и вызвать улыбку на лице.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? Я принес ужин.
Я протягиваю пакет с едой на вынос из кафе «Уиллоу-Крик» – ее любимого кафе в Аспен Гроув.
— Это Тео прислал тебя?
Она настороженно смотрит на еду.
— Нет. Он рассказал мне, что случилось с Джейкобом, и я решил, что ты будешь именно здесь, – правдиво отвечаю я.
Не дожидаясь приглашения, сажусь на одеяло и ставлю пакет перед собой. Эверли с интересом наблюдает, как я достаю два чизбургера с беконом, картофель фри и шоколадный коктейль с дополнительными взбитыми сливками и вишенкой – все ее любимые блюда.
— Зачем было приходить, если ты знал, что я хочу побыть одна?
В ее голосе есть нотка нахальства.
Она не боится вступать со мной в схватку и без колебаний ставит меня на место, когда я переступаю черту.
— Моя мама всегда говорила, что шоколад – лучшее лекарство от разбитого сердца.
Протягиваю коктейль, и улыбка растягивает мои губы, когда она берет его.
— Она абсолютно права. – Эверли ухмыляется, делая глоток. — Не хочешь рассказать мне, почему ты здесь со мной, а не на выпускном?
— Уитни бросила меня после школы, – категорично заявляю я.
— О, Кэш, мне очень жаль. – Эверли кладет руку мне на плечо. — Я ненавижу эту суку, – убежденно говорит она.
От ее прикосновения у меня по позвоночнику пробегает электрический разряд, и мне требуется вся сила воли, чтобы сохранить покер-фейс. Она понятия не имеет, как я на самом деле к ней отношусь, и так должно быть и впредь.
Через несколько недель после того, как Тео сказал мне, что Эверли запрещена, Уитни проявила ко мне интерес, и я направил все свои силы на наши зарождающиеся отношения. Она была идеальным отвлекающим маневром, помогавшим мне на время забыть о своем влечении к Эверли, о тех чувствах, которые кипели над поверхностью.
