* * *
На исходе первого дня пути в компании волков, уже в ночи, что в общем-то, оборотням не помеха, мы разбили лагерь у небольшой речушки. Пейзаж сменился: теперь вокруг поросшие лесом холмы, а чем дальше, тем возвышенности будут расти.
Завершив с насущными потребностями и умывшись, я вернулась к своим спутникам, которые запалили костер и набрали сушняка для поддержания огня. Над пламенем подвесили котел, так что скоро у нас будет горячая каша.
Я присела на короткий огрызок бревна и с интересом наблюдала за мужчинами. Кашеварить остались двое: Кейгер и Наф. Если к имени последнего добавить еще три буквы… Ой, да ну, какой из него Наф-Наф? Ну и мысли в голову дурацкие лезут! И глаза у него почти такие же синие, как у Лаури, поглядывали на меня с веселым блеском.
– Расскажите мне про ваш клан? – попросила я костровых. – О нем столько слухов и легенд ходит, а толком-то ничего и не известно…
– Решила перебраться жить к нам? – по-доброму усмехнулся Кейгер.
– Ну что вы, я наследница и будущая глава клана Фир, мне не положено выбирать, только следовать закону Дарглана, – с горечью покачала головой.
Оба оборотня несколько секунд сверлили меня изучающими и заметно недоверчивыми взглядами. Моего расстройства своим положением они, скорее всего, не поняли. Кейгер, криво улыбнувшись, ответил:
– Вообще-то, в законе о наследовании есть одна маленькая такая лазейка. Как тебе избежать статуса главы клана…
Услышав заманчивую новость, я невольно всем корпусом подалась к нему:
– Как?
Понизив голос и тем самым усилив атмосферу интриги, Кейгер выдал:
– Выйти замуж за будущего главу Белого клана.
Переварив «совет», я села ровно, поджала губы от злости и процедила:
– И каким же образом это спасет? Я хотела сказать, изменит мой статус будущего главы клана Фир?
– Тысячелетия истории Дарглана показали, что в одно время могут жить-служить не более десяти жрецов. Грубо говоря, закон распределения силы Сияющей госпожи. К примеру, сейчас их всего двое. Наш глава, Каури Белый, дядя Лаури, свою пару потерял. Поэтому холост, как и сам Лаури.
– Я не…
Кейгер заставил меня замолчать, укоризненно склонив голову к плечу:
– Так вот, глава Белого клана – это всегда жрец Сияющей. Всегда! Но по закону Дарглана жрецы не имеют права быть главами других кланов, чтобы не нарушать равновесие в Верховном совете. Их наследники всегда остаются в Белом клане. Поскольку слишком велика вероятность, что в будущем и их выберет Сияющая своими голосами. Таким образом, если ты станешь парой главы Белого клана или его наследника, или, на худой конец, преемника из других сородичей, в этом случае тут же потеряешь право на статус главной наследницы клана Фир. Как и ваши дети. Они наследуют только Белый клан.
– Любопытный расклад… – растерялась я.
Отвернувшись от слишком пристально рассматривавших меня оборотней, я заметила у кустов Лаури, который тоже следил за мной светящимися как лампочки глазами. Только вот выражение его лица настораживало – мрачное. Сомневаюсь, что он заинтересован во мне как паре. Так что этот способ выбраться из ловушки с наследством – не мой.
Как-то беспросветно стало, зябко и муторно.
– Детка, ты замерзла? – мягко спросил Кейгер.
Я пожала плечами, сама не понимая, замерзла или нет. И раз уж ко мне в который раз обращаются по-домашнему ласково, как взрослые к детям, то решила спросить:
– Сколько же вам лет, господин Кейгер, что вы меня деткой зовете?
– Девяносто семь, – снисходительно усмехнулся он.
Я вот прямо почувствовала, как мои глаза неприлично округлились от удивления. Действительно, как у ребенка. На вид довольно молодой, ну хорошо, зрелый мужчина, здоровый, крепкий, еще и красавчик харизматичный. Чуть не ляпнула, что и не скажешь, что старый такой. Забыла, что я на Хартане, а здесь маги и оборотни до двухсот спокойненько доживают. И стареют, лишь приблизившись к грани.
– Неужели думала, я моложе? Так хорошо сохранился? – поиграл бровями Кейгер.
В этот момент мои плечи накрыла теплая куртка. Оказывается, это Лаури, как обычно, позаботился обо мне. Несмотря на свое изменившееся настроение.
– Благодарю, – шепнула я, смутившись, потому что от его заботы в душе снова потеплело. Потом, улыбнувшись Кейгеру, ведь это он первым отметил, что мне зябко, добавила: – Вы потрясающе выглядите. Красивым и мужественным волком.
– Странно, почему только до сих пор холостой? – язвительно поддержал тему Лаури, который не стал садиться, а встал рядом со мной.
Кейгер поджал губы и нахмурился. Посверлил пару секунд более молодого, но явно более высокопоставленного сородича и ровно так уточнил:
– Лаури, тебе корона на уши не давит?
Я чуть не прыснула, благо краем глаза заметила, как напряглись ноги Лаури. Он неожиданно сконфуженно ответил:
– Прости, Кей, был незаслуженно груб.
Задрав голову, я посмотрела на него и замерла, наблюдая его виноватую улыбку, обращенную старшему сородичу. Эта улыбка изменила суровые черты лица молодого альфы, смягчила и еще больше украсила. Я видела его в бою уже два раза, это безжалостная машина для убийства, тем более, жрец, а значит – палач и судья. И то, что эта машина смерти способна на проявление мягкости и смущения, выбило меня из равновесия. Я залюбовалась его ставшим открытым и добрым лицом.
Он перевел взгляд на меня, в сияющих глазах еще сохранилось душевное тепло, и на миг показалось, что оно предназначено именно мне. Увы, только показалось. Глаза продолжили сиять, а вот тепло из них медленно ушло, как и стерлась мягкая улыбка, пока он смотрел на меня с едва заметной хмурой морщинкой. Скорее выражающей недоумение. Поэтому я отвернулась.
Оказалось, у костра собрались все пятеро оборотней. И с искренним любопытством таращились на меня. Каша еще не сварилась, нужно еще время. А в грудину изнутри поскреблась сова, просилась на свободу. И наверное, не столько полетать, размять наши с ней косточки после длинного дневного перехода в седле, сколько покрасоваться.
– Можно мне немного крылья размять? – спросила я у Кейгера, а не Лаури.
Просто избегала его хмурого вида и, возможно, не менее мрачного ответа. Показалось, мой «ход конем» от остальных не укрылся. Поэтому Кей просто кивнул согласно, бросив короткий взгляд на альфу.
Через полминутки в небо взлетела сова, я знаю, что красивая, охристо-медная, с мохнатыми когтистыми лапками и широкими бесшумными крыльями. Филины – идеальные охотники среди пернатых. Оперение, отличающееся от остальных птиц, делает их практически бесшумными даже в полете. Правда, получив один бонус, они лишились другого полезного свойства – промокают «до нитки» в дождь.
