— Прости, Катарина, но это для твоего же блага.
Затем надавливание на плечо, хруст ломаемого древка и просто невыносимая боль, от которой я вновь теряю сознание.
***
Стенания Агнесски болью врываются в мозг.
Я уже дома?... Удивительно, но это место стало для меня действительно домом, а все эти люди — родными.
Разве я могу их вот так потерять?
Нет... Нет... И ещё раз нет! Я не хочу умирать.
Откуда-то со стороны доносится недовольный плач дочери... Затем шаги и плач утихает.
София... Моя маленькая София... Что будет с ней, если не станет меня?
Не в моей привычке сдаваться, а значит нужно бороться.
Но как? Как стерпеть эту жгучую боль?
— Ей становится только хуже. — сквозь рыдания произносит Агнесска. — Госпожа вся горит.
Странно, но даже находясь на грани, я продолжаю отчётливо слышать всех, кто находится рядом со мной.
— И будет ещё хуже, — глухо отвечает ей Бенедикт. — Дайте ей немного дурман-травы, это облегчит ей муки.
Бенедикт... Он всегда рядом. Он обязательно мне поможет. Он найдёт способ, как излечить меня. По-другому и быть не может. Ведь он так любит меня. Я это точно знаю, но ответить взаимностью не могу.
Бенедикт умён, красив, заботлив... Можно перечислять до бесконечности.
Но тогда почему я так рьяно отвергаю его?
Действительно ли из-за условностей? Или в моем сердце больше нет места для любви?
Не понимаю... Похоже, стоит для начала разобраться в себе.
А он... Он готов забыть обо всём, лишь бы быть рядом со мной.
Глупец... Разве он не знает, что за любовь нужно бороться?
— Мне доводилось уже встречаться с этим ядом. — Между тем продолжает говорить Бенедикт. — Та ещё мерзкая штука. Сначала она выжигает тебя изнутри, затем лишает рассудка, а после... смерть.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Я знаю только одного человека, который в силах помочь ей. Но он находится в графстве Эрдвилов.
— Но это же двое суток в пути. — В голосе Агнесски больше нету надежды. — Вы не успеете.
— Я управлюсь за сутки. — Уверенно отвечает мужчина. — Это всё равно лучше, чем я буду бездействовать. Прикажи Ральфу седлать коня. Я выезжаю немедленно. А ты присмотри за нашей госпожой. Её нужно как можно чаще поить. Даже если станет отказываться, насильно вливай в неё воду. Иначе она сгорит до моего возвращения.
— Я поняла, вас, господин управляющий. Сделаю всё, как вы велели.
— А теперь иди, найди Ральфа.
Послышались удаляющиеся шаги, а после — звук закрываемой двери.
— Не смей сдаваться Катарина. — Голос Бенедикта звучит умоляюще. — Слышишь? Не смей. Я переверну землю вверх дном, но найду противоядие. Помнишь, однажды ты сказала мне, что я единственный человек на этой земле, кому ты можешь довериться. А я обещал тебе, что всегда буду оберегать тебя, что не позволю больше ему прикоснуться к тебе, что ни единый волосок больше не упадёт с твоей головы, что он ответит за каждый твой синячок, что поплатится за каждую пролитую тобой слезинку... Я выполнил своё обещание. Вот и сейчас поверь, что я лучше расстанусь с собственной жизнью, но спасу твою.
Понимание, что в этот момент он говорит не со мной, а с той, прошлой баронессой, отозвалось болью в груди.
В этот момент я поняла, что всё это время останавливало меня, что отворачивало от Бенедикта.
Ещё до моего появления в замке мужчина был безнадёжно влюблён в свою госпожу. Что умело скрывал. Но смерть барона развязала ему руки, и он стал в открытую проявлять свою симпатию, но уже ко мне...
Но я не она... Я другая. Я не та, за кого он меня принимает. От прошлой баронессы осталась только внешняя оболочка. Мой же внутренний мир абсолютно другой.
И пока я не расскажу мужчине о своём прошлом, о том, как попала сюда, между нами так и будет эта непреодолимая пропасть.
***
С какого-то момента просто теряю счёт времени.
Я не знаю, день сейчас или ночь.
Абсолютно не осознаю, сколько времени уже нахожусь в беспамятстве.
Вокруг одна темнота. Мрачная. Пугающая. И до отвращения вязкая.
