— Угу! — довольно мычит та.
— А потом поиграем в лошадку. — уже на пороге добавляет Бенедикт.
— Ула-а-а!!! Лошадка! — с восторгом верещит дочь.
Улыбкой провожаю их, затем поднимаюсь, подхожу к окну и погружаюсь в воспоминания...
Прошло практически пять лет с того самого злополучного дня, как моя душа переместилась в тело умершей баронессы. И как ни странно теперь я благодарна богам за тот шанс, что они предоставили мне.
Я счастлива. Я любима.
Люблю...
И нисколечко не сожалею, что перенеслась в этот мир.
Я навсегда попрощалась с прошлой жизнью и отныне я баронесса Галберд — законная супруга барона Бенедикта Галдберта.
Несмотря на увещевания королевы, что молва о нашей свадьбе должна быть у всех на устах, мы решили заключить наш союз без лишней шумихи.
Счастье любит тишину... Не правда ли?
Поэтому наша свадьба прошла в местной церквушке, а рядом были только самые близкие люди.
В одном я всё же дала слабину — не смогла устоять перед подарком королевы...
Через несколько месяцев после отъезда королевской четы, в замок прибыло с десяток гружёных повозок. Чего там только не было: ковры, гобелены, изящные статуэтки, фарфоровые вазы, горы пуховых одеял и подушек, и куча прочей домашней утвари.
Мы были в недоумении — откуда всё это?
И только получив письмо от одного из извозчиков, поняли: всё это дары королевы. В письме она сообщала, что она не любит оставаться перед кем-то в долгу. И раз я отказалась от денег, то взамен она тоже решила меня одарить. Также, королева предлагала мне новую сделку — я ей ещё аромасвечей, она мне — по серебряному за каждую свечку. Королева писала, что её фрейлины пришли в восторг от аромата этих свечей, и каждой из них захотелось заполучить себе по такой.
В этот раз я не стала противиться и с удовольствием согласилась на её предложение. Во дворец было отправлено несколько гружёных повозок с аромасвечами. И уже через неделю я стала обладательницей кругленькой суммы денег, а также получила новый заказ и подарок от королевы — роскошное белоснежное платье с россыпью кроваво-красных рубинов.
Увидев его, сразу же поняла, что именно в неё я стану женой Бенедикта.
И стала...
Но не только самой счастливой на свете женой, но и мамой.
София очень быстро привязалась к Бенедикту, а он в ней и вовсе души не чаял. Но всё же мечтал, что когда-нибудь в будущем, я подарю ему сына.
И, кажется, это будущее наступило.
Узнав, что я беременна, Бенедикт был на седьмом небе от счастья. Я же благодарила Господа и украдкой молилась, чтобы роды прошли легко. Страх, что участь прошлой баронессы настигнет меня, не давал покоя. Из-за этого я часто срывалась. Плакала.
Возможно, сошла бы с ума, не будь со мной рядом любимых людей.
Их поддержка прибавляла мне сил. И давала уверенность в завтрашнем дне...
*****
Но сколько бы я ни готовилась к этому дню, роды начались неожиданно, да ещё и посреди ночи.
Какое-то время я просто лежала, прислушиваясь к своему организму, затем, когда схватки стали усиливаться, разбудила Бенедикта и сообщила ему, что ребёнок готов появиться на свет.
Подскочив с кровати, он тут же умчался за повитухой. Обратно Агнесска его уже не пустила. Попросила его ждать за дверью, сама же призвала горничных, раздала им указания и начала готовить постель.
Сначала было терпимо, и я даже улыбалась, наблюдая за суетой вокруг себя, но по прошествии нескольки часов, меня скрутила такая боль, что я стала уже даже не кричать, а выть, словно раненый зверь.
Несколько раз Бенедикт порывался ворваться в комнату, но Агнесска настойчиво его прогоняла. За что я была ей благодарна. Мне не хотелось, чтобы он видел меня такой — жалкой, измученной и в крови.
Ни к чему ему это... Думала я, зажимая угол подушки в зубах, чтобы хоть как-то приглушить свои крики.
В перерывах между схватками моё сознание уплывало, а когда боль усиливалась — возвращалось.
В какой-то момент я просто потеряла счёт времени.
И когда я уже была на пределе собственных сил, наконец раздалось долгожданное:
— Тужьтесь, госпожа! Ребёночек идёт!
И я тужилась. Из последних сил тужилась.
И боги возблагодарили меня...
Через несколько тяжёлых потуг я наконец родила. А когда услышала плач малыша и заверения повитухи, что родился мальчик и он абсолютно здоров, и вовсе глупо, по-детски разревелась.
Но мой плач был прерван очередной болезненной схваткой, затем... потугой.
