Я поймал себя на невольной улыбке.
— Я обещал вашему декану.
— Или вам просто нравится моя компания? — игриво поинтересовалась Шейла.
Удивительно, но… да. Меня больше не смущало соседство с немного сумасбродной и смелой ведьмой.
— Вы себе льстите, мисс Уилан.
Раздалось шипение жарящегося омлета. Я видел по языку тела Шейлы, что ее что-то беспокоит — она то и дело переминалась с ноги на ногу и сжимала пальцы правой руки.
— Что-то не так? — наконец спросил я.
Шейла повернулась ко мне лицом, спиной прислонившись к плите. Я готов был поклясться, что она немного покраснела.
— У вас рубашка криво застегнута, — сказала она, не глядя мне в глаза.
Прежде чем я успел что-то ответить, она оказалась около меня. Теплые пальцы задели голую кожу всего на мгновение, но я почувствовал непреодолимое желание коснуться ее руки.
— Вот так, — улыбнулась она. — Пропустили пуговицу.
В ней не было ничего похожего на Героценту, и все же она чем-то неуловимо ее напоминала. Они были разного происхождения, воспитания. Худощавое, почти мальчишеское телосложение Героценты совсем не походило на изгибы Шейлы. Одна была блондинкой, у другой в русых волосах проглядывала едва заметная рыжина. Но от обеих шло какое-то ощущение правильности.
— Простите? — Я не сразу понял, что Шейла что-то говорит.
— Говорю, ваша сестра появлялась в зеркале.
— Эл?
— Да, мы с ней мило поболтали.
Передо мной на столе появилась тарелка с дымящимся омлетом. Я отломил кусок свежего хлеба, наслаждаясь его мягкостью. Шейла села напротив меня. Мы никогда не ели вместе, если не считать университетской столовой.
— Волновалась за вас, — сказала Шейла, прожевав первый кусочек. — Лимонаду?
— Я сам принесу, — сказал я чуть более поспешно, чем намеревался, и встал, с шумом отодвинув стул.
Когда я вернулся за стол, то заметил, что Шейла посерьезнела. Ее взгляд резко прояснел, когда я поставил перед ней бокал. Она открыла рот, потом закрыла, ничего не сказав, затем сделала глоток домашнего лимонада и только затем произнесла:
— Спасибо, что извинились. Для меня это многое значит.
Она смотрела мне прямо в глаза, и я не мог пошевелиться будто околдованный. Спорить с наглой и шумной Шейлой было легко — видеть ее искренней было гораздо сложнее.
— Очень вкусно, — сказал я невпопад и отрезал еще кусок омлета.
Но она меня как будто не слышала.
— Мистер Бирн, вы можете думать обо мне что хотите, но мне правда нужна ваша помощь с антирринумом. Это вопрос жизни и смерти.
— Антирринум — это вопрос жизни и смерти по определению, — пробормотал я.
— Понимаю, вы больше не занимаетесь этим растением. — Шейла поерзала на стуле, не зная, куда деть руки. — Но я правда готова сделать что угодно. Это мой долг…
«Есть любовь и есть долг», — вспомнил я слова Эдмунда.
— Мисс Уилан, — я отложил вилку и нож в сторону, — вы не понимаете. Вопрос не в моем к вам отношении или пустой гордости. Я едва не убил человека, когда работал с антирринумом, не говоря уже о том, что чуть не умер сам. — Я не стал добавлять, что очень и очень близкий мне человек в результате пострадал. — У меня нет ни малейшего желания вкладывать этот нож острием вам в руки. Это опасно. Более чем опасно.
Глаза Шейлы заблестели от подступающих слез, хотя было видно, что она всеми силами пытается их сдержать. Она шумно втянула носом воздух.
— Ответственность будет целиком на мне. Пожалуйста, профессор. Я сделаю что угодно…
На секунду я представил, что бы мог попросить взамен. Соблазн был велик, хотя я был уверен, что никогда не поддамся ему.
— Нет, — оборвал я ее. — И не вздумайте снова меня об этом просить, потому что мое мнение не изменится. Я уничтожил все свои научные работы на тему и поклялся никогда больше не прикасаться к этим цветам.
Мой ответ сильно ранил ее, но я вынужден был выразиться максимально ясно. Уж если я не смог справиться с антирринумом, что уж говорить о простой преподавательнице литературы, пусть и ведьме.
Не доев завтрак, Шейла встала из-за стола и, не говоря ни слова, ушла наверх. Мы никогда не поладим, если она все время будет возвращаться к этой теме.
Я вздохнул, допил лимонад и поднялся следом. Дверь в ее комнату, конечно же, была закрыта. Я встал перед ней, не решаясь постучать.
— Мисс Уилан.
Никакого ответа. Хотя нет… Я слышал в комнате приглушенные голоса.
— Мисс Уилан! — сказал я громче. — Я вхожу.
Шейла сидела на кровати со слегка покрасневшими глазами и разговаривала с кем-то по небольшому зеркалу на длинной узорчатой ручке. Она снова улыбалась, и это было главное, хотя она не удостоила меня даже взглядом.
