— Эл? — спросил я под шум крови в висках.

— Да. Очень хорошая девушка, а вы ее в такое втягиваете…

Я отпустил Шейлу и отошел, давая ей больше пространства. Сложил руки под грудью.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Она вскинула руками, но вовремя ухватилась за полотенце, чтобы оно не соскользнуло вниз.

— Что мы с вами якобы предназначены друг другу судьбой. Родственные души, бла-бла-бла.

Гремлины, Эл рассказала ей про предсказание?! И Шейла умудрилась после этого сохранить лицо, находясь со мной в одном помещении?

— А вы прямолинейная, — заметил я.

— Ну так что, это неправда? Хорошо же я вас подловила! — обрадовалась Шейла, но я уже уходил. — Стойте, профессор, куда вы?! Давайте разберемся до конца!

— Давайте вы сначала оденетесь до конца, — предложил я, закрывая за собой дверь.

— И что это за манера бормотать из-за двери?! — рассердилась она. — Сами же говорили, что все уже видели! Вы струсили, да? Не хотите смотреть правде в глаза?

Ох, Шейла, если бы я мог смотреть тебе только в глаза…

— Это правда, — сказал я в дверь, на всякий случай придерживая ручку.

— В смысле? — удивилась Шейла. Похоже, она сама не очень-то поверила в рассказ Эл.

Я услышал, как она копошится по ту сторону, прижимаясь ухом к двери.

— Правда про предсказание. Эл знает свое дело. И мне жаль, если вас это расстраивает.

Какое-то время Шейла молчала, и я подумал, что она меня не услышала, пока она не произнесла:

— Я думала, это розыгрыш.

— Мисс Уилан, вы такая умная женщина…

— Прекратите хамить! — вскипела она.

Я многое бы сейчас отдал, чтобы увидеть выражение ее лица.

— Это не сарказм, я всерьез. — Я прижался мокрой от дождя спиной к твердой поверхности. — Вы теперь будете ставить под сомнение каждое мое слово?

— Я теперь вообще ничего не знаю! — крикнула Шейла по ту сторону. — Откройте дверь, я одета.

Я повиновался, и через мгновение она вышла из ванной с рубашкой на голое тело.

— И вы это называете одета? — Я закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть безобразие.

Шейла запротестовала:

— Что дали, на то и любуйтесь. — Она насильно оторвала мою ладонь от лица и заставила посмотреть себе в глаза. — Вот, так-то лучше. Сами только что сказали, чего вы там…

— Я соврал, — оборвал ее я. — А теперь извольте хотя бы надеть мои брюки.

— И как вы себе это представляете? — Шейла подбоченилась. — У вас ноги как ходули.

— Аргх. — Я махнул на нее рукой и вернулся к себе в комнату, чтобы взять свою сменную одежду.

Шейла тем временем следовала за мной.

— То есть у нас с вами любовь? — не отставала она.

Я даже на мгновение замер, когда услышал подобное.

— Вы что, думаете, предсказания работают как приворотные зелья?

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Никогда не обращалась к гадалкам. Так что?

— Вы специально издеваетесь? — спросил я направился обратно в ванную.

— Возможно.

Прежде чем закрыть дверь перед ее носом, я увидел озорной блеск в карих глазах.

— Ведьма, — прошептал я, и она не торопилась оспаривать этот статус.

*

Мы с Шейлой сидели за кухонным столом напротив друг друга. Она выглядела такой серьезной и напряженной, будто собиралась заключать бизнес-сделку.

— Итак, — сказала она и сплела пальцы перед собой.

— Итак, — повторил я.

— Больше никаких секретов, — сказала она.

— Никаких, — согласился я.

Она была такая милая, когда задумывалась. Хотелось подойти к ней, схватить в охапку и затискать как котенка. Но нужно было держать лицо и, что уж поделать, себя в руках.

— Мой брат болен, — призналась Шейла и опустила взгляд в стол.

— Я мог предположить, что беда случилась с кем-то из ваших близких. — Я кивнул. — Он?..

— Он человек. — Она принялась наматывать прядь на указательный палец. — Мой родной брат. Нас вмести забрали из приюта, когда мне еще не было пяти. Он старше меня на три года. Моим приемным родителям сказали, что мой настоящий отец скончался от какой-то болезни, а мать не вынесла разлуки с мужем. Больше у них никого не было.

Я слушал и пытался представить, как феи могли вырастить и воспитать человеческую девушку. Еще двести лет назад межрасовые усыновления, как и браки, были вне закона. Подумать только, какое варварство, делить разумных созданий на более и менее достойных.