— Вы сделали это специально.
Паршивка и глазом не моргнула.
— Как вы могли такое про меня подумать? Профессор Бирн, я просто очень торопилась…
— В театральный кружок вам лучше не записываться, Уилан. — Я сделал шаг вперед, и мы оказались практически нос к носу — между нами оставался только поднос. — А таких нахалок, как вы, я терпеть не могу. Из жалости наставлять тоже не стану, уж увольте. Поэтому выкиньте из головы все свои планы и обратитесь к кому-нибудь другому, потому что я антирринумом больше не занимаюсь. И вам не советую.
Я оставил ее там, посреди переполненного обеденного зала, зная, что на нее смотрят. Пиявок надо отдирать быстро и одним резким движением, иначе потом высосут всю кровь — и не заметишь.
Уже у выхода меня нагнал Эдмунд.
— Ну ты и злой сегодня, приятель.
— Есть причины, — пробубнил я, думая только о том, чтобы отвести последнюю лекцию и отправиться домой. Наконец-то нормальная квартира, а не общежитие, как раньше.
— Да ладно тебе. — Добряк похлопал меня по плечу своей широкой ладонью. — Хочешь, сходим в бар после работы? «У ведьмы» неплохое местечко и как раз недалеко от твоего логова. Только, эм… переоденься.
В аудитории я, не найдя другого выхода, наглухо застегнул пиджак и приготовился принимать ротозеров-первокурсников. Вместо этого меня настигла Мадлен. За прошедшие несколько минут она как будто стала еще совершеннее, но вызывала еще большее равнодушие. Леопардовый платок как будто превратился в огромный красный флаг, развевающийся у нее на шее.
— Арден, Эдмунд сказал, вы идете в «Ведьму» после работы. Я не мог отделаться от мысли, что сегодня увижу эту женщину голой.
— Ну да. — Я сглотнул. — Хочешь присоединиться?
— Спасибо за приглашение, обязательно. — Она шутливо щелкнула меня по носу и удалилась под восхищенные взгляды заходящих в аудиторию перваков.
Один из парней повел бровями.
— Мутите с мисс Стэйтем, сэр?
Нахмурившись, я проигнорировал вопрос. Кажется, репутация в Хильде у меня намечается соответствующая. Но пускай думают что хотят.
Я глубоко вздохнул и приготовился объяснять зеленым студентам, чем черешок отличается от пластины.
Выдохнул я уже за бокалом медового нектара — точно такую же здоровенную кружку сжимал в руках Эдмунд. Мисс леопард еще не было, и я решил воспользоваться моментом, чтобы хоть ненадолго расслабиться.
Несколько гномов пиликали на небольшом помосте миленькую музычку, и их колпачки с бубенчиками забавно подрагивали в такт.
— Ладно, приятель, выкладывай, — потребовал Эдмунд.
— Эл предсказала, что сегодня я встречу любовь всей своей жизни.
Астролог присвистнул, и на нас обернулись несколько ведьмочек за соседним столиком.
— Эй.
— Прости, просто это, прямо скажем, событие. — Эдмунд протянул мне кружку для тоста, но я не разделял его энтузиазма.
— Издеваешься, да? Мне и одному неплохо.
— Помню времена, когда тебе было очень даже неплохо скем-то. — Как и я, окружающие предпочитали не произносить имя Героценты вслух, как будто это было проклятие.
— Это было давно.
— Знаю, — с серьезным видом кивнул Эдмунд. — И, возможно, именно поэтому тебе не помешало бы вспомнить, что такое отношения.
— Сказал тот, кто уже три года не может пережить расставание.
Мужчина пригубил нектар, но даже за стеклом было заметно, как его губы тронула грустная улыбка.
— Мелисса была классной ведьмой. Я бы женился на ней, ты же знаешь. Если бы она не выбрала моего брата.
— Черт, прости, — поморщился я. — Тебе, наверное, было очень хреново, а из меня получился такой себе друг.
— У твоих дипломников были защиты, тут можно понять, — сказал Эдмунд таким тоном, что было ясно: он действительно не держал обиды. — Я тогда напился в компании профессора Грут, и она, кажется, наклюкалась даже сильнее меня.
Мне почти удалось отвлечься от мыслей о леопардовом шарфике, как он вновь появился в зоне видимости. Сначала я увидел его, только затем — его обладательницу. И внутри снова все сжалось от неприятия судьбы.
— Мальчики, вот вы где! — Мадлен на ходу снимала черный плащ, под которым пряталось ярко-розовое платье без бретелек.
Когда девушка села на соседний барный стул, в нос ударил тяжелый парфюм.
— О чем болтаете? — спросила она, жестом подзывая официантку — феечку с прозрачными голубыми крыльями и парой миниатюрных рожек.
— О любви, — с потрохами сдал нас Эдмунд.
— Это прекрасно. — Мадлен обнажила белые зубы. — Сейчас, только закажу чего-нибудь — и смогу выпить с вами за это прекрасное чувство.
Ноги слегка покалывало. Я с трудом боролся с искушением сбежать из бара и наплевать на судьбоносные предсказания.
