- Нет. Почему вы так решили? – я деловито повязала фартук. – Кстати, мне понадобится помощь. Кузина занимается приготовлением обеда, поэтому вам придется заменить ее.

- Почту за честь, - граф широко улыбнулся. – Куда идти?

Мы спустились в прачечную, где находилось мое проросшее зерно. И, сняв с корыта кожаный мешок, я сказала:

- Зерно нужно перебрать. То есть разобрать каждый комочек руками. Готовы?

- Не думаю, что это слишком сложное занятие, – Мортимер снял сюртук и засучил рукава белоснежной сорочки. – Покажите, как правильно это делать.

Мы опустили руки в зерно, разминая слипшиеся комки. Иногда наши пальцы соприкасались, и я чувствовала острое наслаждение от этих ничего не значащих прикосновений. Не знаю, что ощущал граф, но мне показалось, что ему тоже приятны эти легкие касания. Хотя, возможно, мне просто хотелось, чтобы так было.

- Что вы будете делать дальше с зерном? – немного охрипшим голосом поинтересовался он.

- А дальше нужно выложить солод на большой противень. В течение первого часа постепенно поднимать температуру и каждые полчаса разбивать массу, не забывая тщательно перемешивать ее. Процесс считается законченным, когда отростки без усилий с треском ломаются под пальцами... – мой голос тоже звучал глухо. Что-то давило на грудь, мешая дышать. – Если поддерживать правильную температуру, будет достаточно десяти часов…

- Вы действительно понимаете в этом… Как же странно… - Мортимер смотрел на меня с восхищением. – Я поражен, леди Анжелика, и мне не стыдно в этом признаться.

О да! Мне было приятно слышать такие слова, но я старалась быть сдержанной в эмоциях.

- Все-таки я дождусь, когда вы сделаете первый глоток моего пива. Вот тогда и приму все ваши восхищения заслуженно.

- Глядя на вашу уверенность, я сам начинаю верить в это, - усмехнулся граф. – Но да, вы правы, я должен увидеть конечный результат.

Вскоре он уехал по своим делам, а я занялась сушкой солода. Френсис спустилась ко мне и, помогая распределять зерно по противню, спросила:

- Ты ведь замечаешь, как его сиятельство смотрит на тебя?

- Как он смотрит на меня? – внутри все сладко сжалось. – Тебе кажется.

- Нет, не кажется. У него влажный с поволокой взгляд, – Френсис хитро улыбнулась. - Это глаза ребенка в предвкушении подарка на Рождество.

- Фантазерка! – отмахнулась я от нее. – Хватит выдумывать!

- Надеюсь, ты не чувствуешь к нему то же самое? Быть любовницей не совсем то, что нужно молодой девушке, - кузина взяла меня за руку. – А ведь ничего другого он тебе не сможет предложить, Анжи…

- Я это знаю. Так что успокойся, дорогая кузина. Между нами с Мортимером не может быть отношений. И вот что я тебе скажу: граф никогда не предложит мне стать его любовницей, потому что слишком благороден, - в этот момент я почему-то испытала горечь. Ну уж нет! Грустить по этому поводу мне точно недосуг! – А вот пивоварню мы с него просто обязаны вытрясти! Представляешь, как было бы хорошо?

- Какая ты меркантильная особа, Анжи! – шутливо воскликнула кузина. – Это неприлично!

- Ну, тут уж или приличия, или пивоварня! – я подмигнула ей. – Пожертвуем первым!

После ужина я проверила зерно и, удостоверившись, что оно дошло до нужного состояния, отставила его охлаждаться на сутки. Лишь после этого зерно можно было перемолоть. Это можно было сделать при помощи кофемолки, но у полковника ее в хозяйстве не было. Кофе здесь стоило баснословных денег, а поэтому держать в доме сей агрегат не имело смысла. Да и сколько удастся намолоть при помощи нее? Я когда-то читала, что можно было перемолоть зерно при помощи двух кирпичей, но сразу же отмела эту идею. Скорее я сотру ладони до кровавых мозолей, чем получу хоть горстку молотого зерна.

Сэр Риддук нашел выход сразу. Он съездил утром в деревню и привез оттуда ручную мельницу. Выглядела она довольно примитивно, но все древние мельницы имели общий принцип: нижний — неподвижный камень, верхний лежит сверху и вращается вокруг оси. К нему приделана ручка, за которую его и вращают.

Да, работать с ней тоже будет тяжело, но все же намного удобнее, чем с кирпичами.

Мортимер явился и на помол зерна. Он уселся на невысокую скамеечку, поставил мельницу между ног и принялся за работу. Мы с Френсис попытались было остановить его, мол, не стоит беспокоиться и что нам самим вполне под силу перемолоть зерно. Но он даже слушать нас не стал. Пришлось наблюдать со стороны, как красиво напрягаются мышцы на его смуглых рабочих руках. Мортимер вызывал во мне настоящее благоговение. Аристократ, имеющий огромный доход со своих земель, не гнушался работы. Он вполне мог нанять людей, которые бы следили за его садами, овцами и всем остальным. Наверняка, у него и были помощники, но граф всегда сам объезжал свои владения, всегда интересовался всем, что происходит в полях или с отарой. Он был настоящим хозяином. Вот и сейчас граф Доминик Торнтон Мортимер Третий, барон Меррой седьмой, лихо вертел ручку мельницы, испытывая при этом настоящее удовольствие.

Это было написано на его красивом лице.

Лерой сидел на просторной террасе с рюмкой коньяка, глядя на ночной город. Луна серебрила воды реки, откуда-то неслась красивая медленная музыка, и теплый ветерок разносил ароматы отцветающих деревьев. В последние дни из головы молодого лорда не выходила ситуация с супругой отца. Сбежать от мужа — это реально смелый поступок. Тем более для такой девицы, как Анжелика. Но даже не это главное… Лерою было страшно представить, что ждет девушку, когда она вернется домой. Не поспешил ли он со своим участием в поисках? Отец так старательно пытался убедить его в том, что Анжелике ничего не угрожает. Но ведь он знал своего предка, как никто другой. Но опять же… молодая девушка одна в не очень дружелюбном мире не выживет! Ее глухая кузина не в счет. Какая от бедняжки помощь? Она скорее балласт. Черт, как же все сложно…

Ведь Анжелику ищет в том числе и лорд Крофт. Если он первым найдет свою дочь, девушке останется только посочувствовать. Лорд жестоко изобьет ее. Это была одна из причин, почему Лерой согласился на просьбу отца. Гранд очень хороший сыщик, и шансов разыскать молодую графиню у него больше. А значит, она избежит побоев от своего отца. Но на сердце было муторно, словно он пытался успокоить сам себя.

До его ушей донесся тихий женский смех и мужской голос. Похоже, это Мариэлла с графом. Неужели они направляются сюда?

Лерой тяжело вздохнул, понимая, что его уединение нарушено. Он поднялся и направился к двери, слыша, как стучат каблучки у второй двери, ведущей на террасу. Но, переступив порог, молодой человек внезапно остановился. Любовники разговаривали об Анжелике. Интересно, что же они обсуждают?

- Дорогой, хватит думать об этой глупой девчонке! Тебе нужно успокоиться, и я помогу расслабиться… - ласково ворковала любовница отца. – Вот посмотришь, Гранд Юрдис разыщет Анжелику до праздников. Ты избавишься от нее, и мы с тобой займемся своей жизнью… Я рожу тебе сына или двоих…

- Тебе придется подождать полгода, душа моя. Я должен буду держать траур, - ответил ей Саффолк. Он явно находился в хорошем расположении духа, так как его обычно резкий голос звучал мягко. – Но потом… потом… Боже, Мариэлла, у тебя такая шикарная грудь…

Дальше Лерой не стал слушать. Стараясь не шуметь, молодой человек пошел прочь, сжав кулаки от гнева. Что ж, его внутренний голос, как всегда, оказался прав. Никогда отец не испытывал жалости, сострадания, эмпатии к чувствам других людей. Они были для него лишь способом достижения цели. Лерой даже не сомневался, что граф с легкостью втопчет в грязь и свою любовницу, если так будет нужно.

На днях Гранд прислал посыльного с письмом, в котором написал, что отправляется в Баллинхэйм. Он хотел убедиться, что сбежавшие леди не скрываются в этой деревне. Если эта версия не подтвердится, Гранд собирался вернуться, чтобы еще раз опросить слуг графа Мортимера. Лерой решил, что поедет туда и дождется друга. Им нужно было поговорить с глазу на глаз. Планы изменились. Теперь нужно было сделать все, чтобы ни Саффолк, ни лорд Крофт не нашли Анжелику.

Рано утром, когда еще все спали, молодой лорд оставил записку, в которой написал, что уезжает за город и покинул дом графа. Добравшись до гостиницы «Королевский пурпур», Лерой не стал оставаться на ночь, а продолжил свой путь. Ему не хотелось разминуться с другом.

Уже под утро разыгралась ужасная гроза. Молнии озаряли тяжелое небо с клубящимися тучами, ливень полосовал землю тугими струями, и раскаты грома были просто оглушающими. После очередного такого раската лошадь испуганно встала на дыбы. Лерой слетел с нее прямо в придорожную грязь и ударился головой о камень. Боль в затылке была настолько резкой, что он тут же потерял сознание.

Очнулся молодой человек от жуткой тряски. Тошнота подступала к горлу, голова кружилась, и он с трудом приподнял веки. Ярко-голубое небо ослепило Лероя. Неужели наступил день? Сколько же он пролежал без сознания? И почему под ним все трясется?

Лорд Саффолк застонал, пытаясь принять вертикальное положение, но тут же был уложен обратно чьей-то твердой рукой.

- Лежите! Вам лучше не шевелиться!

Лерой все-таки открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на силуэт, освещенный лучами солнца. Кто-то сидел перед ним. Стоп! Да это же коляска! Вот почему так трясет. Он лежал на узком сидении, а его ноги расположились на полу, так как в полный рост в этом тарантасе уместиться было невозможно.

- Остановитесь, прошу… - выдавил из себя Лерой, цепляясь за края сидения. – Остановитесь…

Коляска остановилась, и лорд почти вывалился из нее. Он вывернул содержимое желудка прямо в траву, после чего оперся спиной о колесо. Наступило облегчение.

- Как вы? – раздался рядом с ним голос, и Лерой поднял голову. Это была хрупкая женщина с голубыми глазами, от которых разлетались лучики тонких морщинок. Светло-русые волосы немного растрепал ветер, и они золотистым облаком окутывали узкое лицо с аккуратными чертами.

- Жить буду… - слабо улыбнулся лорд, с интересом рассматривая незнакомку. На вид ей было лет сорок. – Кто вы?

- Мисс Дорианна Локастью, - улыбнулась в ответ женщина. – Хозяйка сиротского приюта. Он здесь, неподалеку. А вы помните свое имя?

- Да… конечно… Ле… - лорд вовремя спохватился. Не стоит раскрывать свою личность. Мало ли? – Левиан Баррисон. Где моя лошадь? Вы не видели ее?

- Я привязала ее к коляске. Она идет следом, не переживайте, сэр Баррисон, - ответила Дорианна. – Лошадь понесла во время грозы?

- Да. Я упал и потерял сознание, - у Лероя снова закружилась голова, и он прикрыл глаза.

- Давайте я помогу вам забраться в коляску, - хозяйка приюта с трудом подняла его. – Сэр Баррисон, вам нужен постельный режим и доктор. Я уверена, что у вас ушиб мозга.

- У меня есть дела… - попытался возразить Лерой, стараясь сильно не опираться на хрупкое плечо женщины.