– Фредди возвращается домой.
– К черту Фредди, при чем тут он! Билл возвращается!
– И что она говорит?
– Хочешь верь, хочешь нет, она рада. Весела, как птичка.
– Вот скотина неблагодарная! – И после паузы: – И книгу ты тоже не написал…
– Не написал, но мы хорошо провели время, правда, Бэбс? Совсем как раньше.
– Наверно, тебе нужны деньги.
– Денег всегда не хватает. Но, как ни странно, сейчас я разбогател.
– Каким образом, Бэзил?
– Да произвел кое-какие действия… Перед тем как уехать, я вновь освобожу тебя от Конноли. Боюсь, что в последние недели я уделял им мало внимания.
Так было подготовлено второе решающее событие.
По пути в Грентли-Грин и обратно Бэзил присмотрел хорошенький оштукатуренной домик с огороженным лугом и фруктовым садом, показавшийся ему весьма подходящим для того, чтобы поместить туда Конноли. Он справился о доме у Барбары, но она ничем не смогла ему помочь.
В последнее время Бэзил несколько распустился: уверовав в непогрешимость своих методов, он пренебрегал теперь тщательным расследованием, прежде чем выбрать жертву. На этот раз выбор пал на оштукатуренный домик, и наутро он, погрузив Конноли в машину, покатил совершать сделку.
Было десять часов утра, но хозяина он застал за завтраком. Внешне тот отличался от привычного Бэзилу для его дел типа. По возрасту он явно не дотягивал до включения в список клиентов, получающих пенсию по почте, но неуклюже отставленная нога объясняла отсутствие на нем военной формы. Как выяснилось позднее, ногу он покалечил на мотогонках. У него были рыжие усы, рыжая шевелюра и недобрые красноватые глазки. Звали его мистер Тодхантер.
Он уплетал почки, яичницу, сосиски, бекон и пережаренную отбивную. Чайник подогревался на каминной полке. Точь-в-точь иллюстрация Лича в книге Сертиса[26].
– Ну, произнес хозяин, – с видом любезным, но настороженным. – Я знаю, кто вы. Вы брат миссис Сотхил из Мэлфри. С миссис Сотхил я незнаком, но все о ней знаю. С капитаном Сотхилом я тоже незнаком, но и о нем все знаю. Чем могу быть вам полезен?
– Я уполномоченный по размещению эвакуированных в этом районе, – сказал Бэзил.
– Понятно, любопытно познакомиться с вами. Продолжайте. Думаю, вы не против того, что я завтракаю.
Чувствуя себя менее уверенно, нежели обычно, Бэзил начал вступительную часть своего стереотипного монолога… Какая трудная работа размещать людей, особенно с тех пор, как зенитную батарею перевели в Саут-Граплинг и военные теперь квартируют в тамошних коттеджах… И как важно остановить обратный отток людей в города… нехорошо будет, если сложится впечатление, что состоятельная часть общества не желает вносить свою лепту… и как не хочется использовать насильственные методы, но в случае необходимости ведь имеются и они… Трое детей, чье размещение уже вызвало некоторые трудности…
Мистер Тодхантер доел свой завтрак и, встав спиной к огню, принялся набивать трубку.
– А что, если я не захочу принять этих ваших трудных детей? – спросил он. – Что, если я предпочту уплатить штраф?
Бэзил перешел ко второй части монолога… Предусмотренная плата едва покрывает стоимость питания… Семьи менее обеспеченные испытывают серьезные трудности… А ведь бедняки ценят свой домашний очаг и его хранителей даже больше, чем иные богатеи… Если представится возможность отыскать дом, где несколько добавочных фунтов в хозяйстве были бы весьма не лишними, хозяева смогут приобрести даже некоторый доход…
Мистер Тодхантер слушал его молча. Наконец он сказал:
– Вот как, оказывается, вы это делаете. Спасибо. Это было поучительно. Весьма, весьма поучительно. Особенно мне понравилось насчет хранителей домашнего очага.
Бэзил заподозрил, что имеет дело с человеком довольно широких взглядов и опасных наклонностей, в чем-то похожим на него самого.
– Обсуждая это в кругу более изысканном, я употребил бы выражение «лары и пенаты».
– «Хранители домашнего очага» тоже сгодятся… Чрезвычайно удачное выражение. И сколько, в среднем, рассчитываете вы так получать?
– Пять фунтов – в самом худшем случае, тридцать пять – в лучшем. Пока что.
– Пока что? И вы надеетесь продолжить ваш бизнес?
– Почему бы и нет.
– Вот как? Скажу вам вот какую вещь. Знаете, кто уполномочен размещать беженцев в этом районе? Я. За развилкой это уже моя территория, и вы вторглись на нее. Что скажете в свое оправдание?
– Иными словами, Грентли-Грин ваше?
– Естественно.
– Забавно, черт возьми!
– Чем же забавно?
– Не могу объяснить, – ответил Бэзил, – но забавно. Исключительно забавно!
– Так что попрошу вас впредь держаться вашей территории. Хотя за визит я вам даже благодарен. Он натолкнул меня на кое-какие идеи. Я всегда подозревал, что дельце это прибыльное, но не четко понимал, каким образом можно его обтяпать. Теперь же я получил об этом ясное представление. А насчет хранителей домашнего очага я запомню.
– Погодите-ка, – сказал Бэзил. – Одного ясного представления тут недостаточно. Вам придется получить представление и о Конноли. Никто не в силах понять, и я этого тоже не понимаю, но факт остается фактом: масса людей, в других отношениях вполне здравомыслящая, по неизвестной причине демонстрирует абсолютную готовность иметь в своем доме детей, они любят детей, и это чувство делает их добродетельными в собственных глазах. Им нравится топот детских ножек по дому. Понимаю, это выглядит чистым безумием, но это правда. Я наблюдал подобное не раз.
– Как и я, – согласился мистер Тодхантер, – глупо, но это так – из них делают домашних божков.
– Однако Конноли – это случай особый, делать из них домашних божков никому и в голову не придет. Давайте пойдем, и вы взглянете на них.
