— Ну, вообще-то я… — Он помедлил и наконец заключил: — Трудился не так усердно, как следовало бы.
— Боб Син-Джин Бересфорд, поклянись мне, что на следующие три месяца засядешь за учебники, — потребовал Фингал, — и с блеском сдашь первую часть выпускного экзамена вместе с нами. А мы поможем, если что, — верно, ребята?
Остальные кивнули.
— Конечно, поможем, — подтвердил Чарли.
Фингал протянул руку, и Боб, поколебавшись, пожал ее.
— Клянусь, Фингал О’Рейли, — произнес он под аплодисменты остальных двоих.
— Жизнь студента-медика, — вещал Кроми со своего места в пабе «Дэви Бернс», — это длинный период релаксации, перемежающийся краткими промежутками острого ужаса. — И он отпил из своей кружки.
— До ужаса под названием «выпускной экзамен, первая часть» осталось шестнадцать дней, — напомнил Фингал.
— Помним, — кивнул Чарли. — Надеюсь, мы выдержим его.
— Должны выдержать, черт возьми! — выпалил Боб. — Фингал никому не давал дух перевести с тех пор, как в марте взял с меня клятву. Кстати, Фингал, ты сам пропустил несколько четверговых лекций по патологии и бактериологии, когда у тебя тренировки по регби.
— Да, но я уже наверстываю, — сообщил Фингал.
Боб протянул руку и чокнулся с ним стаканом.
— Знаешь, я разочарован, что в этом году ни тебя, ни Чарли не взяли в сборную Ирландии.
Фингал тоже был расстроен, но не подавал виду.
— Может, в следующем году повезет, Боб. Я на пике формы.
— А у меня фармакология лезет из ушей, — признался Чарли. — Чего мне не хватает, так это еще одной пинты. Кто со мной?
— Я пас, — отказался Кроми. — Сегодня я встречаюсь с Вирджинией, а потом мы с ней, Фингалом и Китти идем в «Оленью голову» на О’Коннелл-стрит. Так что мне лучше не усердствовать.
Чарли покачал головой.
— А ты, Фингал? Еще пинту?
— Нет-нет. Я сейчас иду домой.
В начале недели мать прислала ему записку, в которой буквально потребовала навестить ее сегодня. Обычно она не проявляла настойчивости. Фингал написал в ответ, что зайдет в указанный день, и решил не тревожиться, пока не выяснится, в чем дело.
Мама поднялась с кресла навстречу сыну и крепко обняла его.
— Фингал, как давно мы не виделись! Проходи, садись.
Фингал заметил, что она слишком бледна.
— Мама, что случилось? Тебя что-то гложет.
— Я хотела поговорить с тобой наедине. Отец сейчас в Королевской ирландской художественной галерее. — Она напряженно подалась вперед. — Мне нужен твой совет. Фингал, отец нездоров, но отказывается признавать это.
— Нездоров? — Фингал насторожился. — Что это значит?
Мама беспокойно теребила юбку.
— Он слишком быстро утомляется. У него часто бывает одышка. Однажды он признался мне, что чувствует себя выжатым.
Мысленно Фингал уже приступил к дифференциальной диагностике. Для двух названных симптомов список возможных недугов получался слишком длинным.
— К врачу он обращался?
Мама покачала головой.
— Он злится, даже когда я намекаю, что было бы неплохо побывать у врача. Я думала, может, ты сумеешь определить, действительно ли ему нужна консультация медика. Если да, я найду способ убедить его.
Фингал услышал в материнском голосе стальные нотки и улыбнулся, несмотря на беспокойство.
— А что-нибудь еще ты замечала?
Ее глаза влажно заблестели.
— Он… кажется, он худеет.
Потеря веса — тревожный симптом.
— Кто-то должен обследовать его, — заявил Фингал. — Сделать общий анализ крови, возможно, рентгеновские снимки.
Мама улыбнулась.
