Фингал понял: в организм поступило слишком много жидкости, отцу срочно требовалось посетить туалет. Он спустил ноги с кровати, набросил халат и зашагал через кабинет — тверже, чем на предыдущей неделе.
— Не уходи, — сказал он. — Я скоро вернусь. И хочу поговорить с тобой.
Фингал сел. В окно был виден стадион на Лансдаун-роуд. В этом сезоне Чарли отыграл три матча. Может, в следующем сезоне удастся присоединиться к нему, думал Фингал, но пока участие в матчах не имело для него особого значения.
Дверь открылась.
Отец снова прошелся по кабинету и сел в свое любимое вращающееся кресло.
— Как приятно снова иметь возможность сидеть в кресле! Кровати слишком ограничивают свободу.
— Надеюсь, кровь поможет, — сказал Фингал.
— Уже помогает. — Отец улыбался. — Вот уж не думал, что иметь в семье врача настолько полезно. — Он подался вперед. — А ведь я был твердо уверен, что твое призвание — естественные науки.
Фингал выпрямился. Неужели отец решил предпринять последнюю попытку убедить его сменить профессию?
Отец откинулся на спинку кресла, склонил голову набок и обвел сына взглядом.
— Я отчетливо помню наш последний тет-а-тет, который состоялся здесь. Я еще сказал, что финансировать твою учебу не стану.
— И все-таки делал это последние два года, за что я тебе очень признателен, папа.
— У твоей мамы удивительный дар убеждения. — Отец улыбнулся. — Фингал, я ошибался. Жестоко ошибался, вдобавок был слишком упрям, чтобы признать это.
Фингал от удивления разинул рот.
— Доктор Миккс считает, что такого способного студента у него не было уже много лет, хоть временами ты и бываешь слегка безответственным.
Фингал опустил голову, потом снова поднял и улыбнулся.
— Я наблюдал, как ты работаешь, — отец усмехнулся, — с близкого расстояния. Ты действуешь внимательно и технически ловко. Ларс рассказывал мне о пациенте, которого ты потерял. О том, как ты мучился. И как все-таки вернулся в медицину. Я восхищаюсь твоим поступком.
Фингал удивленно раскрыл глаза.
— В настоящий момент, Фингал Флаэрти О’Рейли, я убежден: ты был прав с тех пор, как тебе минуло тринадцать. Ты создан для того, чтобы заниматься медициной, и ты усвоил мудрость, которую я не уставал напоминать тебе: «Главное — будь верен сам себе». Ты молодец.
— Спасибо, папа, — тихо произнес Фингал. — Я старался следовать совету, который Полоний дал своему сыну Лаэрту.
— И этим, признаться, доставлял мне немало огорчений. — Отец склонил голову, смущенный своей ошибкой, потом продолжал: — Возможно, теперь мы не сходимся лишь в одном вопросе. Я, как и доктор Миккс, считаю, что тебе надо выбрать конкретную врачебную специализацию.
— Пожалуй, я так и сделаю, — кивнул Фингал. — Наша акушерская практика почти закончилась, и она понравилась мне больше всех остальных.
— Превосходно, — воскликнул отец. — Я очень рад. — Он засиял улыбкой.
Обман был незначительным, и ради этой улыбки стоило решиться на него. После разговора с Падди Кьоу и длительных размышлений Фингал решил, что после получения диплома поработает врачом в медпункте района Либертис, но раз и навсегда ставить крест на карьере специалиста узкого профиля не станет.
— Все это замечательно, но ты же знаешь: меньше чем через три недели начинается последняя часть выпускных экзаменов. Сначала надо сдать их.
— Ты сдашь, — уверенно заявил отец. — Я пообещал твоей матери присутствовать на выпускной церемонии, и, клянусь Богом, я доживу до нее. Но ведь я мог посетить ее четырьмя годами ранее, ни о чем не беспокоясь. — Он кивнул на стойку капельницы. — Я ошибался. Прости, Фингал, я ошибался. Приношу свои извинения. — Он поднялся. — Встань.
Фингал подчинился.
— Теперь я горжусь тобой, сынок, и, когда я увижу тебя на сцене получающим диплом, мое сердце переполнится гордостью сильнее, чем у кого-либо в тридцати двух графствах Ирландии. Сделай так, чтобы я тобой гордился. — С этими словами отец шагнул к Фингалу и заключил его в объятия.
— Как же страшно я устал, — пробормотал Боб Бересфорд.
— Не ты один, — отозвался Фингал. — Никто и не говорил, что выпускной экзамен — пара пустяков. — Он поерзал на стуле. В окно квартиры Боба заглядывало вечернее солнце.
Десять дней назад, в понедельник, они взялись за дело в девять утра и за два дня написали ответы на три вопроса, проверяющие знания в области общей медицины, хирургии, акушерства и гинекологии. Каждый вечер студенты собирались у Боба — обсудить итоги прошедшего дня и подготовиться к следующему.
После сдачи письменных ответов студентам полагалось каждый день являться в одну из учебных больниц Дублина для сдачи практической части экзаменов — обследовать пациентов, ставить рабочие диагнозы, докладывать о результатах, предлагать схемы исследований и лечения двум экзаменаторам.
— Итак, — заговорил Фингал, усаживаясь поудобнее, — что припасли тебе на завтра инквизиторы из колледжа Троицы?
— Практический экзамен по акушерству в десять, устный — днем. В Ротонде, — сообщил Боб.
— Мне тоже.
— Тогда я тебя подвезу. Заеду за тобой в девять.
— Спасибо, Боб.
Теперь, когда учеба закончилась, Фингал снова жил на Лансдаун-роуд. Так он имел возможность присматривать за отцом, который, если не считать кашля, чувствовал себя неплохо. Переливание крови придало ему сил и помогло немного окрепнуть.
— А что у вас? — спросил Фингал у Кроми и Чарли.
— Хирургия, — отозвался Кроми.
