— Душевные болезни, — добавил Чарли. — Я так насобачился заполнять бланк приема сумасшедшего в психиатрическую лечебницу, что способен сделать это во сне. Вчера я сдавал хирургию. Желчнокаменную болезнь.
— Никто не слышал, какой Фицпатрик везучий? — спросил Боб.
— Нет, а что у него? — удивился Чарли.
— Щитовидка.
— Хочешь сказать, у него самого? — уточнил Кроми. — Надеюсь, случай нетривиальный.
Боб покачал головой.
— Нет, Фиц — воплощение здоровья, но ему уже несколько раз — на хирургии, акушерстве и гинекологии — доставались пациенты с болезнями щитовидной железы. А этот предмет наша ходячая энциклопедия знает назубок.
Фингал заметил:
— Наверное, он блестяще сдает экзамены.
Несмотря на все желание помешать Фицпатрику получить диплом с отличием, ничего поделать он не мог.
— Блестяще? Да этот чертов диплом у Фица уже в кармане! — воскликнул Боб. — Конечно, если под конец он не сдуется.
— Я не желаю ему зла, но как подумаю, что лавры достанутся ему… — Фингал помолчал. — Впрочем, гораздо больше меня интересует, что будет с нами. Где ты сдавал хирургию, Чарли?
— На Бэггот-стрит, — ответил тот. — И знаешь… столкнулся с Китти.
Фингал старался не вспоминать встречу с Китти в январе.
— Как она? — Фингал с удивлением отметил, что сумел выговорить эти слова почти равнодушно.
— Желает всем нам большой удачи. Просила передать тебе привет, — добавил Чарли. — В пятницу вечером она придет к нам вместе с Вирджинией, которая хочет побыть с Кроми, пока декан зачитывает результаты.
— Всесторонняя поддержка мне обеспечена, — добавил Кроми. — Это вам не жалкий листок с результатами на доске объявлений. Экзаменаторы встречаются в пятницу, в пять вечера. И решают, кто выдержал, кто срезался. А потом его святейшество, наш декан, выходит к народу и зачитывает алфавитный список. — Он покачал головой. — Говорят, даже мужчинам случалось падать в обморок, слушая его.
Если Китти передала привет лично ему и собирается прийти в пятницу, значит ли это, что она отвергла предложение? И воспользовалась удобным предлогом, чтобы повидаться с ним?
Высоко подняв воротник, чтобы уберечься от назойливой утренней измороси, Фингал вошел в ворота больницы сэра Патрика Дана и пересек двор. Он поднялся на крыльцо, вошел в распахнутую двустворчатую дверь и двинулся прямиком в палату. Ему предстояло обследовать последнего пациента, а потом отдаться на милость двум экзаменаторам. Результаты огласят сегодня в пять часов. Фингал глубоко вздохнул. Последний этап пятилетней учебы. Сегодня он станет доктором О'Рейли… Он одернул себя: может стать. Если повезет, через две недели ему вручат диплом — Фингал молился о том, чтобы на церемонии присутствовали и отец, и мама.
Пять недель назад отец сказал: «Фингал, я ошибался. Жестоко ошибался», и обнял его, чего не делал давным-давно.
Сворачивая в палату святого Патрика, Фингал приказал себе не думать ни о чем, кроме предстоящей задачи.
— Доброе утро, сестра Дэли, — поздоровался он и склонился, чтобы прочитать список, лежавший на столе. Сам он значился в списке первым, Фицпатрику предстояло экзаменоваться вскоре после него, а Хильде — в десять утра.
— Пятьдесят первая койка, Фингал, — сообщила сестра Дэли. — Мистер О. Г. Удачи тебе, сынок. — Она улыбнулась.
С койкой номер пятьдесят один было связано немало воспоминаний — об одноруком бывшем сержанте инженерных войск, Падди Кьоу, бывшем обитателе трущоб Либертис, а ныне — хозяине приличной квартиры и мастере на стройке. Молодчина, Падди.
Фингал думал о докторе Микксе и вспоминал его слова: «На этот раз я принимаю ваши объяснения, но еще одна оплошность, и…» Вспоминал Джеффа Пилкингтона, от которого однажды услышал: «Не принимайте его смерть близко к сердцу. Мы не можем спасти всех». Верно, Джефф. Нам это не под силу.
Фингал знал, что давно пора оттеснить воспоминания и сосредоточиться на очередном пациенте. Он раздвинул занавески у кровати, посмотрел на тумбочку возле нее и вспомнил еще одного человека. Сероглазую медсестру Кэтлин О’Хэллоран, которая решила почистить вставные челюсти для всех больных сразу и назвала его наглецом за то, что он осмелился спеть «Милая Китти, пойдешь за меня?» в первый же день знакомства.
— Доброе утро, — поздоровался с ним пациент — мужчина лет тридцати пяти, с редеющими светлыми волосами и шрамом от угла левого глаза до подбородка. Опухоль у основания шеи была видна невооруженным глазом, даже когда Фингал принимал его в амбулатории. Причем не один раз, а дважды.
Фингал порылся в памяти. Оливер Гурли.
— Доброе утро, мистер Гурли.
Этот больной страдал коллоидным зобом — увеличением щитовидной железы, вызванным дефицитом йода. Такое заболевание часто встречалось у тех, кто жил вдали от побережья и редко ел морскую рыбу, важный источник йода.
— Как вы, сэр? У вас экзамен?
— Он самый, — подтвердил Фингал. После прошлого осмотра пациенту было назначено лечение экстрактом щитовидной железы и йодистым натрием. — Вам помогли лекарства, которые мы вам дали? — спросил Фингал.
Пациент покачал головой.
— He-а. Пользы от них, как от маяка на торфяном болоте. Шишка на шее растет себе и растет.
Случай идеально подходил для экзамена: ясная история болезни, явные клинические показатели. Заболевания щитовидной железы и раны, полученной пациентом на войне, хватило бы, чтобы произвести впечатление на экзаменаторов.
Прямо-таки подарок судьбы. Об этом пациенте Фингал знал все и понимал, что отчитываться о результатах обследования было бы так же нечестно, как читать ответ на вопрос по учебнику.
— Прошу прощения, — произнес он, — мне надо поговорить с сестрой.
Он бросился обратно к столу.
— Сестра Дэли, мне нужна ваша помощь. Мой пациент — мистер Гурли. Я знаю этого человека, я принимал его в амбулатории. Мне точно известно, что с ним. И какое лечение он получал.
— Правда, сынок? — Она улыбнулась. — А вы честный человек, Фингал О'Рейли. — Она сверилась со списком. — Следующий экзаменующийся будет здесь с минуты на минуту, но вы все- таки ступайте к пятьдесят второй койке. Когда явится мистер Фицпатрик, я направлю его к вашему пациенту, а вы забирайте того, который должен был достаться мистеру Фицпатрику.
