— Накорми меня.
Он так и делает, засовывая ей в рот кусочек курицы. Он усмехается, глядя, как она жует, и ее карие глаза удовлетворенно закрываются.
— Что ты думаешь?
Она застонала.
— Прекрасно. — Она проводит рукой по своему животу, и Соломон делает то же самое, впитывая медленные движения. — Мишка - фанат.
— У тебя хороший вкус, детка, — говорит он ей.
Ворвавшись к нам, Хаулер ворчит, а затем опускается на табурет.
— Не могу поверить, что я закрыл свой чертов бар.
— Наш чертов бар. И это всего на пять недель. — Соломон бросает взгляд на своего друга. — Смирись с этим.
— Мы должны устроить вечеринку, — говорит Тесси, наклоняясь, чтобы набрать что-то на своем ноутбуке. — В честь обновления.
Хаулер оживился.
— Может сработать. — Хитрое подергивание рта говорит о том, что он хочет устроить самую большую вечеринку, чтобы привлечь всех иногородних девушек.
— Сработает. — Тесси откинула волосы. — Коктейли за полцены.
Хаулер напрягся и уставился на нее.
— Никогда.
— Я с тобой покончила, — хмыкнула Тесси и ушла.
— Она угрюмая, — говорит его лучший друг, поднимая брови.
— Она беременна, — рявкает Соломон тоном, который говорит, что лучше бы ему прекратить это. Опираясь локтями на барную стойку, он наклоняется и грубовато говорит. — Слушай, ты можешь хоть пять чертовых минут попытаться найти общий язык с Тесс? — Их совместная работа напоминала отбеливатель и нашатырь. Лучше не смешивать.
Хаулер ковыряется в уголке слайдера.
— Вы вместе растите ребенка. Она же не останется. Верно?
Соломон открыл рот, готовый сказать Хаулеру, что он ведет себя как мудак, но не успел он вымолвить и слова, как входная дверь распахнулась, и в бар ворвался резкий порыв ледяного ветра.
Соломон застывает на месте.
В дверном проеме стоит Эвелин, ее черные волосы собраны в тугой пучок, портфель без пуговиц свисает с жесткого заснеженного плеча. Едва шевеля головой, она осматривает бар. Как только ее взгляд падает на Тесси, ее лицо темнеет.
— Черт... — Соломон вытирает руки о тряпку и перекидывает ее через плечо. Выражение лица его сестры могло бы поджечь лед.
Хаулер приподнялся на своем барном стуле.
— Что здесь делает старина Эвелин?
— Бейби шауэр (прим. обычай устраивать вечеринку для будущей матери и праздновать рождение будущего ребёнка), — догадался он. — Для Тесс.
Усмешка.
— Это будет интересно.
Соломон не обращает на него внимания. У него и без того хватает забот с сестрой в городе. Судя по их телефонным разговорам, она приехала не для того, чтобы заводить друзей.
Оттолкнувшись от прилавка, он быстро направляется к сестре.
— Привет, Эв.
— Соломон. — Она отрывисто кивает. Никаких объятий. У Эвелин жесткая манера держаться на расстоянии. В редких случаях он и его сестры видели, как она ослабляет свою напряженную бдительность благодаря нескольким бокалам шардоне. В том, что это произойдет в этот раз, Соломон сомневается.
— Ты только что приехала?
— Прямо сюда. — Она выдерживает его взгляд, затем поворачивается к Тесси. — Это она? — В ее голосе звучит презрение. — Беременная блондинка, которая летает с метлой?
Его руки сжались в кулаки на бедрах джинсов.
— Будь повежливее.
— Я всегда вежлива.
Хаулер, проносящийся мимо с лестницей, кашляет:
— Чушь собачья.
