Она насмехается.
— Ты спишь как хищник.
Он прищуривает глаза. Улыбается.
Ее сердце замирает.
Широкая рука скользит по ее обнаженному бедру, и он говорит:
— Ты просто скажи мне, где ты хочешь, чтобы я побродил.
Сглотнув, она представила себе Соломона, рыскающего вокруг нее, словно лесной зверь. Она бросает взгляд на часы. Ее челюсть падает. Она задыхается.
— Соломон.
— Что такое? — Он приподнялся на локте, его обеспокоенный взгляд переместился на ее живот. — Тесси?
— Уже десять. Мы проспали.
Он поднимает ошеломленное лицо, проводя рукой по усталым глазам.
— Черт. Впервые за чертовски долгое время.
Вздохнув, она ложится на спину и вытягивает конечности, наслаждаясь свободой, кусочком теплого солнца. Ленивый декаданс, которого она никогда себе не позволяла. Она улыбается потолку.
Вот оно. Это то, ради чего она сюда приехала.
От громкого стука в дверь лицо Соломона исказилось.
— Ты заказывала еду?
— Нет. Может быть, кофе, — с надеждой говорит она, вставая с кровати. Если что и заставит ее двигаться, так это яркий толчок надежды, который дает кофеин.
Он пытается дотянуться до нее.
— Останься. Я пойду.
Она накидывает халат.
— Я сама.
В предвкушении она направляется к входной двери. Но от того, что она видит в глазке, у нее перехватывает дыхание.
Черт возьми.
Какого черта он здесь делает? За тысячу миль от Лос-Анджелеса.
Сердце заколотилось, Тесси поправила халат и встряхнула лицо, жалея, что не надела туфли на каблуках и юбку-карандаш. Встреча с боссом в лохмотьях и с засохшей слюной на уголке рта - не самый удачный момент для карьеры.
Снова стук в дверь.
Она открывает ее.
— Атлас, что...
Не дожидаясь приглашения, он вошел.
— Что я здесь делаю? — Он крутится на пятках в типичной драматической манере. — Я здесь, Трулав, потому что после твоего вчерашнего письма я решил, что мне нужно прийти и поговорить с тобой лично.
Она нахмурилась.
— Так ты прилетел сюда, чтобы что? Отругать меня?
— Я прилетел, чтобы вернуть тебя. — Оглянувшись через плечо, он осматривает комнату. Его губы кривятся. — Рад видеть, что мы платим тебе слишком много.
Она сопротивляется желанию фыркнуть. Искать каблук, чтобы швырнуть его в тупую, самодовольную рожу. Это гребаная ложь века. Он платит ей слишком много. Ей пришлось выпрашивать прибавку к зарплате даже после повышения.
— Tрулав. — Атлас хлопает в ладоши, звук отдается эхом в тихом помещении. — Мы забиты работой. Как я уже говорил, Бен Морено хочет переделать свой ресторан в Беверли-Хиллз. Он обратился к тебе с просьбой. Лично.
Она моргнула. Это большая честь, но этого не произойдет. Она вдыхает, напрягает позвоночник.
— И, как я уже говорила, это замечательно. И я сделаю все это, когда вернусь в Лос-Анджелес. А сейчас у меня отпуск.
— Тогда считай, что твое заявление на отпуск отклонено. — От его пренебрежительного взмаха руки у нее закипает кровь.
Она скрежещет зубами, прижимает руки к животу, чтобы успокоиться.
— Но...
