— Дерьмо, — прошептала я.

Что я должна сделать? Побежать за ним? Остаться стоять здесь или вернуться к Сандре и Софи? Я растерянно переводила взгляд с дома Генри на свой, но не находила решения. Этого точно не должно было произойти!

Я оставила его в одиночестве, как он и хотел. Я не побежала за ним. Вместо этого я вернулась к Сандре и Софи.

Мы заказали пиццу и посмотрели фильм. Но когда прошло больше времени, они спросили, что произошло с Генри.

— М... Генри не вернётся? — Сандра неуверенно переводила взгляд с меня на Софи.

— Нет. Мы поссорились. Это произошло, но всё снова придет в норму. — Я делала вид, будто это был маленький, незначительный спор между двумя друзьями. Если бы я назвала настоящую причину того, что произошло...

— Если что, ты можешь звонить мне в любое время. Точнее, нам. Хорошо? — Софи выглядела такой понимающей, будто бы она знала больше. О чем вчера разговаривали она и Генри? Мне действительно было любопытно, но я не могла спросить об этом сейчас.

— Ясно, не беспокойтесь. — Я нацепила на лицо свою самую лучшую улыбку и надеялась, что они мне поверят. — Мои родители скоро вернутся. Время так быстро пролетело. — Я хотела бы повернуть время вспять. Тогда Кристиан никогда бы не пришёл в этот дом, а Эми и Луиза также остались бы дома. Тогда мой день рождения стал бы замечательной вечеринкой. Что за неудача!

— Хорошо, тогда мы пойдём, — сказала Софи и встала.

Мы попрощались друг с другом. Я стояла у парадной двери и смотрела, как они едут по улице на велосипедах. Я закрыла дверь и побродила по дому. Тут было так спокойно...

Внезапное мяуканье Блэки вытащило меня из мрачных мыслей.

— Ну, мой милый? — я подняла его на руки и погладила его. На кухне я немного покормила и налила воды, наблюдая за тем, как маленький черный меховой мячик жадно пьёт воду.

— Животные такие милые. И кошки, прежде всего. Вы любите людей, которые хорошо относятся к вам. Если вы кого-то не любите, это значит, что к вам относятся плохо. Вы показываете свою нелюбовь к таким людям тем, что царапаетесь или кусаетесь. Вы всегда честны. Если бы люди были такими... — Боже мой! Теперь я уже разговариваю с котом...

Это было странно — находиться одной в этом большом доме. Моя мама была домохозяйкой всем сердцем и душой, даже если при этом занималась маленьким бутиком в течение двух лет. Она была там владелицей, но лишь на нерегулярной основе. Гораздо больше она любила быть здесь: готовить, убираться, печь и организовывать маленькие вечеринки. Мой отец был банкиром, поэтому часто был в разъездах. Он работал с отцом Генри, который работал для того же банка на бирже. Мать Генри подражала моей и была вдохновлена открытием бутика на дизайн новой одежды и открытием онлайн-торговли. Я вспомнила ещё о том, как я и Генри помогали ей освобождать подвал, так что её ателье располагалось там. Отец Генри долго сопротивлялся, но в конечном итоге его макет железной дороги и винный погреб исчезли из подвала. Улыбка мелькала на моих губах, когда я вспоминала о том, сколько удовольствия мы получили при перемещении мебели и оформлении помещения. Но эти дни уже были позади. Будет ли Генри вообще со мной когда-нибудь разговаривать?

Я посидела на кухне рядом с Блэки, поиграла с ним и снова была в состоянии смеяться. Этот маленький кот умудрился сделать меня счастливой своими неуклюжими движениями. Он преследовал лазерный луч и скользил по кухонной плитке, мяукал на меня и пытался забраться в коробку.

Потом я услышала звук открываемой двери. Мои родители вернулись! Я бросила взгляд на часы. Ещё не было шести, они вернулись раньше.

— Ты мог, по крайней мере, помочь мне нести! — раздраженно кляла мама и шумела в прихожей.

— Это твои чемоданы. Ты хотела взять с собой, по крайней мере, половину своего гардероба, поэтому не ной! — так же раздраженно ответил папа и снова закрыл дверь.

— У тебя даже не было чистых носков!

— Что? Конечно! Они лежали в чемодане! Ты разве не обшарила мои вещи? — отец был в ужасе.

— Ну, я ведь хотела посмотреть, что ты упаковываешь. Рубашка, кальсоны и несколько книг, всего этого не могло быть достаточно. Поэтому я упаковала тебе ещё носки и всё, что нужно для похода в ванную. — Реакция моей мамы была насмешливой. Было ещё время, чтобы убежать. Лучше всего через сад к Генри... Ах, да, это не пройдет. Проклятье!

— Но я упаковывал носки! Не выставляй это так, будто я...

— Не кричи! Возможно, здесь ещё подруги Юли! — внезапно зашипела моя мать.

— Нет, они уже ушли. Спокойно ругайтесь дальше. Я не сплю, поэтому... — прокричала я из кухни. Напряженная тишина наполнила дом, пока я не услышала поспешные шаги моей матери.

— Юли! — она стремительно вышла из-за угла и спешно подошла ко мне. — Ты не брала мобильный! — мама стремительно меня обняла и начала обсыпать меня поцелуями.

— Видимо, тут много чего произошло. — Мой отец присоединился к нам и начал с любопытством осматриваться вокруг. — Здесь чисто. Слишком чисто... — он прищурил глаза как ковбой в фильме вестерна и упер руки в бока.

— Всё хорошо! Теперь ты леди! — мама выглядела такой гордой, что я почувствовала себя бабочкой, до этого проводившей все эти годы в теле гусеницы. Может, я, наконец, вылупилась и смогу теперь попробовать свои прекрасные пёстрые крылья? Я чувствовала себя как всегда.

— Леди, на которой мало одежды. — Папа вздохнул, а потом всё-таки обнял. Было прекрасно, что они снова тут. Даже если они временами раздражали меня и оставляли мне мало времени для уединения, но последние несколько часов мне их не хватало.

Вечерело, и мне удалось вернуть посуду для гостей и рюмки на место, без того, чтобы это было замечено родителями. Это дало бы прекрасную тему для обсуждений, если бы мои родители обнаружили у меня в комнате 15 стопок...

От Генри я до сих пор ничего не слышала и не читала на смартфоне или в чате. Он даже не был ещё онлайн! Должна ли я просто оставить его в покое? Написать ему? Может, SMS? Или просто позвонить? Или даже пойти к нему? Я спорила с собой и вставала возле окна снова и снова. Если я немного наклонюсь, то, по крайней мере, смогу увидеть, что у Генри горит свет. Я уверена, что он сидит за компьютером или звонит, или сидит со своими друзьями. Вероятно, с Грегором или Паулом.

Я яростно провела рукой по волосам, больше всего мне хотелось громко заорать. Все должно было быть по-другому! Генри сейчас должен был быть здесь, у меня! Я хотела с ним разговаривать и его...

Вокруг меня было тихо, когда я поняла, чего действительно хотела. Я хотела поцеловать его.

Да, я думала об этом в данный момент, когда злилась из-за этой ситуации. Я держала обе руки перед ртом и была вынуждена сесть на кровать. Они были там снова. Эти противные маленькие чувства, которые пробирались в моё сердце и заставляли его стучать, если я думала о Генри. Теперь всё началось заново. Эта сердечная боль и сердечные стоны боли, постоянное прослушивание песен о любви, в которых речь шла о вечной большой любви. Иногда чувства можно было сдерживать, иногда нет. Многие фильмы о любви с обнимашками и все книги, в которых речь шла о красивых героинях и крутых парнях — и, естественно, в конце герои оставались вместе. Я потолстела. Определенно. Раньше, когда Генри встречался с Леонией, я набрала почти 8 килограмм, потому что каждый день слушала эту ужасную музыку, плакала, смотрела один фильм за другим и читала все эти книги. И для этого, естественно, нужны были плитки шоколада, пироги и всё съедобное, где был сахар. Когда я была расстроена, я просто ела. Ведь я действительно хотела похудеть, но снова видела противостояние с весами. Конечно, это будут только эти 16 килограмм, потому что это было во второй раз, когда мои эмоции оказывались в хаосе из-за Генри. Я упала на кровать и твёрдо решила, что в этот раз я сделаю всё иначе. Не грустная музыка, не забавные фильмы и книги и, прежде всего, не так много шоколада. Ну, хорошо. Только сегодня. И только одну плитку. Может, ещё несколько конфет. Хорошо, и ещё лимонад, но потом всё!

Генри

— Не хлопай дверью! — я вздрогнул и обернулся на голос матери, а лежала она на отце. И это в середине дня — на диване.

— Воспользуйтесь своей комнатой! Никто не хочет этого видеть! — прокричал я им обоим. Они суетливо пытались встать, но было уже слишком поздно. Теперь я был вынужден найти другое место на диване, там я больше не хотел сидеть.

— Да ладно? Вернись назад! Ты не имеешь права так разговаривать с нами! — закричал отец. Но спорить с ними у меня не было желания. Я поплёлся вверх по лестнице, пытаясь игнорировать крики своих родителей. Финалом стало захлопывание двери моей комнаты. Я запер её. По крайней мере, они не побежали за мной следом и не начали допрашивать словно пленника.

Было и так ясно, что Юли скажет что-то в этом роде. Конечно, она чувствовала что-то. Там должно было что-то быть! В любом случае при поцелуе она вела себя так, будто ей нравилось. Я метался по комнате туда-сюда, пытаясь вспомнить прошлую ночь в точности. Не имело значения, сколько раз я проигрывал эти минуты у себя в голове, я был уверен на 100%, что Юли было хорошо, когда мы целовались. Но почему она потом сказала что-то подобное? Что ничего не должно было быть?! Больше всего я хотел сейчас сломать что-нибудь. Я хотел ударить ногой шкаф, но он был не виноват в том, что Юли вела себя так. Я продолжал мельтешить по комнате, пытаясь найти причину такого поведения Юли и методом исключения прийти к правильному решению. Либо Юли действительно была пьяна. Или она также хотела этого, но потом подумала, что это глупо. Либо она лгала.

У меня было три предположения. Конечно, мне тяжело было мыслить. Лучше всего было бы выбежать и накричать на неё. Но я не хотел. Уже тогда, во время нашего спора, когда я повысил голос, по её лицу я видел, как она испугалась. Она даже отступила на шаг назад, и я видел страх в её глазах. Страх из-за меня.

Я остался стоять, проклиная себя. Я хотел, чтобы Юли смеялась. Я защищал бы её и позаботился о том, чтобы у неё всё было хорошо. А теперь, она боится меня. Почему я её поцеловал? Почему я просто не оставил всё так, как есть? Это было бы лучше, потому что сейчас мы по-прежнему были бы друзьями.

Я сел на кровать и начал тщательнее продумывать свои предположения. Если бы Юли была настолько пьяна, то алкоголь сделал бы её раскованнее. Возможно, она просто хочет больше обниматься. Неважно с кем. Просто набирается опыта. Может, поцелуй был настолько плох, что Юли записала его в "Плохой опыт" и предпочла бросить меня.

Вторым вариантом было то, что Юли хоть и любила меня, но посчитала поцелуй не таким уж хорошим. Если она ничего не чувствовала при этом, ни бабочек, ни возбуждения, ни счастья, тогда этот поцелуй был просто ужасен. И если поцелуй был так плох, то она, конечно же, представила себе, что и остальное со мной такое же.

Или она лгала. Хорошо, дальше об этом я даже не должен был размышлять. В итоге, в этом не было никакого смысла. Если она лгала, тогда ей понравился поцелуй. Но почему тогда она должна была лгать мне в лицо и утверждать совершенно противоположное? Девочки действительно очень сложные, а это всё в итоге не имело смысла.

Внезапно в дверь постучали.

— Генри! — моя мама дёрнула ручку двери. — Открой дверь! — она сильнее дёрнула ручку. Будто бы из-за этого дверь открылась... Я ей не ответил. Она потеряет интерес и снова уйдет.

— Ты не должен закрываться! Что, если с тобой что-то произойдет? Генри? Ты там? Открой мне, пожалуйста! В чем дело? Эй? — теперь она начала нажимать на дверь. Но это также не повлияло на замок.

Я закатил глаза и склонился над музыкальным центром. Громкой музыкой я мог заглушить её голос. Сейчас я не хотел говорить ни с ней, ни с кем-либо другим. Не хотел говорить ни о громкой музыке, которую сейчас могут услышать соседи, ни о Юли. Я даже не хочу ни о чём думать. О ней или о поцелуе. Этот поцелуй... Я закрыл глаза и начал снова вспоминать о том, как мы целовались. В животе появились странные ощущения, и я положил на него руку. Эти ощущения, это странное покалывание, которое возникало каждый раз, когда я вспоминал эти прекрасные моменты, которые я смог испытать с Юли. Я наслаждался каждой её улыбкой, каждым прикосновением, каждым объятием. Они были настолько ценны и редки, что этот поцелуй просто превзошел всё. И теперь казалось, будто мы друг друга избегаем.

— Открой дверь! — папа также пришёл и начал стучать. Но я относился к этому спокойно и сделал музыку немного громче, так что теперь я видел только движения дверной ручки. Были моменты в жизни, когда я не хотел разговаривать с родителями. Неужели это так сложно понять?

Когда-нибудь они сдадутся, и я снова смогу сделать музыку тише. Экран моего смартфона загорелся. Теперь они мне звонят? Я взял телефон и посмотрел на экран. Нет. Софи звонила несколько минут назад. Также от неё было одно SMS.

«Дай знать о себе, пожалуйста! Софи»