Не исключено.
Мы сомневались во всем.
Наши флексураторные двигатели работали с перебоями — Хаос понемногу выгрызал последнюю технологию, которой можно было воспользоваться, чтобы обратный путь к Земле не занял вечность. Полибибл применил всю шенянскую мудрость, и мы продолжили странствие в пузыре мечты, выдавленной из некротической плоти космоса — бросая дерзкий вызов хищническим лоскутам, которые пытались нас обвить, порождая безумие и мутации даже в нашей тесно сплоченной команде: мы своими руками убили девятерых товарищей…
Дикий коридор пути, хлещущий подобно кнуту… последняя метрика старого космоса, сдавленная в истончавшуюся жилу…
Мы оставили всю надежду.
Я погрузился во мрак, живший внутри, — разбитый наголову, искалеченный душой.
Однако Полибибл, благодаря настойчивым, внешне малопримечательным усилиям, стал нашим спасителем. Его неустанная забота об израненном корабле позволила нам вынырнуть из пучины. «Неистовый» несся по чистому пространству, и мы впервые за долгие годы очнулись куда бодрее и разумнее, окруженные мерно гудевшими, привычными внутренностями звездолета.
Мы приближались к Солнцу.
Вызволенный нами Полибибл-Дева, в свою очередь спасший нас, отметил кончину расы Шен — его руководителей и менторов. Мы вняли его словам, хотя они мало что значили для нас в тот момент, и даже, казалось, противоречили тому, что мы узнали ранее.
— Они не смирятся перед Тифоном, — разъяснял он. — Но и самоубийство тоже не совершат. Они реверсируют свой эпигенез и вернутся в те библиотеки, откуда взялись в первую очередь, чтобы их никогда уже не смог извлечь какой бы то ни было разум — как в этом, так и в любом последующем космосе. Ибо они заключили пакт со служанкой творения, которая согласовывает все и вся.
Возможно, он имел в виду скорее себя, нежели расу своих учителей. Злосчастные шеняне!
Засим Полибибл погрузился в медитативно созерцание, а мы проникли через последние открытые врата в нашу наследственную систему, возвращаясь в порты древней Земли — скорбя и оплакивая погибших товарищей — тех, кого смогли вспомнить.
Тиадба захлопнула книгу и сунула ее обратно в набедренный карман.
— Это ведь опять Сангмер рассказывает? — спросила Фринна. — Он почему-то не упомянул про девушку на серебристом берегу.
— Может, она является частью тайны, — заметил Махт. — Может, она-то и есть та самая служанка.
— Нет, она стала его женой, — возразила Херца.
Шевель подергал себя за ухо и перекатился на живот.
— Слушайте, да сколько же раз он переписывал свою историю? — спросил Нико.
ГЛАВА 90
— Защитники долго не протянут, — сказал Полибибл.
Вся троица двигалась по изрытой, неровной зоне Средиземья. Шеренга из множества разрушенных обелисков уходила обглоданными пеньками в темноту по обе стороны. Некоторые башни до сих пор неуверенно вращались. Ближайшая к ним конструкция то и дело норовила упасть на бок, поскрипывая и исторгая фонтаны искрящихся брызг.
Броня эпитома без особого энтузиазма предприняла попытки приспособиться к его телу, однако она была рассчитана на членов древнего племени и не желала адаптироваться к необычному хозяину. Поначалу Полибибл шел неровными, подрыгивающими скачками, затем скафандр как бы в полнейшем раздражении принял управление на себя и задал темп ходьбы самостоятельно. Полибибл наконец сдался, сел на корточки подле темно-красного валуна и сквозь запотевший лицевой щиток уставился на спутников с выражением, убедительно смахивающим на растерянность.
— Я же сам их проектировал… Вроде должен знать, как ими управляют. Вот незадача…
— Чего еще вы не знаете? — спросил Гентун, ничуть не намереваясь задерживаться — или проявлять участливость в адрес бывшего Эйдолона.
— О, много чего, не извольте беспокоиться, — проворчал Полибибл и сосредоточенно взялся разминать шарниры и стыки доспехов, нажимая, потягивая, что-то бормоча себе под нос — пока, наконец, не попросил о помощи.
— Подтолкните вот здесь, да… и этот сегмент, его надо вытянуть… вот досюда.
Встав по обе стороны, Джебрасси и Гентун принялись тянуть эпитома за руки и ноги, и пихали его до тех пор, пока скафандр не осветился зеленым в точках сочленений, после чего вздохнул и кое-как обволок худенькое тельце.
— Ну, по крайней мере, теперь можно ходить, — вскакивая, заявил Полибибл и бодро затряс конечностями. — Что ж, хватит рассиживаться, пора уносить ноги — здесь, знаете ли, опасно.
— Сколько еще? — спросил Джебрасси.
— В смысле? Сколько осталось до Хаоса — или до неизбежной и страсть какой жуткой кончины Кальпы?
— Вот это… последнее, — ответил юноша и гулко сглотнул.
— А, этому уже пора бы случиться, — непринужденно ответил Полибибл. — Тифону не удалось заложить фундамент собственных правил. Он существует лишь как подлая тень, каталог вещей, сворованных у старого космоса. Если он проглотит последний кусочек нашего мира, то вполне может — чпок! — сгинуть. И все обнулится, станет недействительным. Стало быть, если мы потерпим неудачу… короче, у меня нет слов, на что способна эта недействительность.
Они передвигались более поспешным шагом, покрывая милю за милей, следуя примеру Полибибла, который направился прямиком сквозь плотно сбитые руины Некрополя. Джебрасси с трудом понимал, куда ступают его ноги — грунт вроде бы сам выпячивался, с готовностью подставляя себя ступням. Вскоре они заприметили огромный полиморфный купол с безумными архитектурными особенностями. По мнению Джебрасси, он напоминал ворох мостов, поставленных на попа, закрученных юлой, сбитых наземь, размозженных, сметенных в кучу и, наконец, стянутых длинными, мшистыми лентами.
— Натараджа тоже так выглядит? — с опаской поинтересовался он.
— Неизвестно. Конкретно вот эта конструкция находилась здесь еще до разрушения Башни, ее притащило сюда из какой-то далекой галактики, если я правильно припоминаю… Таких вещей здесь много. — Эпитом неопределенно повертел пальцами. — Возможно, их специально понаставили, чтобы приманивать любопытствующих пилигримов. Тифон, он ведь… — Здесь Полибибл умолк и воззрился на свои дрожащие руки. — Ого! Это тело проявляет признаки отвращения. Как занятно. Я-то полагал, что не подвержен подобным эмоциям.
Через какое-то время он вывел их на очередную, покрытую темной коркой дорогу, огибавшую руины.
— Разумеется, оказавшись без генераторов, Эйдолоны прекратят свое существование в Кальпе — так же как и вне ее, — хотя древнее племя и большинство Ремонтников вполне смогут выжить.
Гентун немедленно сделал отсюда ряд выводов.
— Как насчет других пилигримов?
— Знать не дано, — потряс Полибибл головой.
Джебрасси словно что-то укололо — где-то он слышал эту фразу…
Они прошли еще множество и множество миль — по крайней мере, Джебрасси так казалось. Гентун поинтересовался, знает ли Полибибл, где они находятся.
— На внешней границе Некрополя, — ответил тот. — Все уплотнилось, съежилось — втягивается само в себя. Мы двигаемся быстрее, чем я предполагал. И вскоре… — Тут Полибибл приблизился к юноше. — Итак, к чему мы вскоре придем, ну-ка?
— Вы прямо как наши наставники, — пробурчал Джебрасси. — Все время задаете проверочные вопросы.
— Придем к зданиям, — ответил за него Гентун. — Если верить последним подсчетам, их десять, и стоят они ровно по курсу наиболее интенсивного сигнала маяка.
— А за ними?
— Долина Мертвых Богов. А дальше — простор для воображения.
— Не расхолаживайтесь, оттого что я с вами, — предостерег Полибибл. — Бдительность, друзья мои! Многие великие люди потерялись в этих краях, пусть и владели большим запасом древних навыков и целеустремленности. Множество путепроходцев… как, впрочем, и других подвижников — Ремонтники, пилигримы… Ах, несть числа принесенным в жертву, пока мы выжидали…
— Я знаю, что вы отправили в прошлое разные вещи, — сказал Джебрасси. — Сейчас они возвращаются.
— Вернее сказать, проявляются, как бы выплывают из глубин океана.
— Мне неизвестно, что такое «океан», — юноша поморщился, словно от боли. — Скалы вверх ногами… горы и лед в небе. Вот куда уходят сновидцы. Это и есть… океан?