— Не надо раздражительности. Разве ты не чувствуешь, как привлекает, зовет к себе увиденное?
— Да, привлекает! — крикнул юноша и попытался отвернуться, однако не смог. Он был заворожен, страстно желал туда попасть. Наконец он прошептал: «Сколько себя помню…»
— У меня свои наклонности, у тебя — свои. Сейчас мы работаем сообща, — но когда ты отправишься туда, чтобы воссоединиться с твоей подругой, ты доставишь ей информацию, которой больше никто не владеет. Информация, которая может помочь вам обоим выжить — и преуспеть. Если вы потерпите поражение, то моя половина вечности, проведенная в трудах, исчезнет без эпилога — без результата — втуне. Итак, все, чем я являюсь, отныне покоится на твоих хрупких плечах, юноша. Тифон абсорбирует старую Вселенную, от начала и до конца. Наше время и наша история разрушаются, растворяются — достаточно выглянуть в окно. Хаос уже возле границы реальности. Ждет.
Джебрасси заставил себя посмотреть на закругленный, потемневший, спутанный ландшафт. За краем зоны лжи, на фоне Хаоса, высились какие-то мачты — зыбкие, словно их окутал туман. Защитники.
— Три пряди соединяют нас с изломанным прошлым, которое вот-вот на нас обрушится: ты, твоя подруга, которая вскоре отправится в Хаос, и еще одно существо — целеустремленная личность, которую заставили отказаться от всех принципов, которое мало беспокоится о какой-либо форме собственного существования, — но которое должно вернуться.
Джебрасси нахмурился, силясь ухватить уклончивое воспоминание о ненависти и жалости.
Эпитом постучал по оконному стеклу белым пальцем.
— Твою жизнь и жизнь твоего визитера — антипода по снам — можно уподобить бусинам на последних прядях космоса, которые несутся навстречу друг другу. Если все получится, это столкновение произойдет в Натарадже. Вот куда ты отправляешься — куда пытались добраться все прочие разведчики. Иной цели нет. Ты должен преуспеть там, где потерпел поражение Сангмер.
Джебрасси вспомнил книги и рассказы Грейн.
— Так это вы устроили книжные полки на Ярусах? — спросил он.
— Одна из моих ипостасей, — кивнул эпитом. — Не так давно.
— Примерно когда? — упрямо продолжал интересоваться Джебрасси.
— Если бы я сказал «порядка ста миллионов пробуждений», ты бы смог пересчитать их, запомнить, или хотя бы представить, какова эта продолжительность?
Джебрасси пытался не отводить дерзкого взгляда. Наконец, он поник головой и прошептал:
— Нет, не смог бы.
— Каждый из нас адаптирован к своему времени и пространству. Без внешней помощи даже этот эпитом вряд ли сможет ухватить полный смысл сотни миллионов пробуждений, так что не надо смущаться. К тому же на самом деле времени утекло больше.
ГЛАВА 66
НА ГРАНИЦЕ РЕАЛЬНОСТИ
Ей суждено это совершить.
Так было, и так будет.
Тиадба хотела уйти в поход задолго до встречи с Джебрасси — еще до того, как получила от Грейн задание рекрутировать юного воина, еще до того, как влюбилась в него. До того, как потеряла.
И вот, взгляните-ка: Тиадба, в доспехах сочного оранжевого цвета, не испытывает страха, лишь боль от скорби и одиночества — боль, которая никогда не исчезнет, — и четкое понимание, что именно ради этого она и появилась на свет.
Чтобы покинуть Ярусы, город, чтобы выйти за границу реальности, за пределы охвата генераторов Кальпы…
Чтобы пересечь Хаос и увидеть, что лежит по ту сторону.
Патун знаком поманил Тиадбу и Кхрена, и сказал, что назначает их вожаками группы.
— Я проведу вас — но не за рубеж зоны лжи. Я обязан вернуться. Грядет последняя битва.
Тиадба увидела, что Кхрен с крайней серьезностью внимает словам ментора — ничего общего с прежним, слегка шутовским другом Джебрасси. Он тоже, судя по всему, сыздавна хотел это сделать. Она задалась вопросом: неужели все племя было создано таким?
С помощью четырех младших инструкторов разведчики приготовились выкатить небольшую тележку, нагруженную стрекалами и двумя портативными генераторами.
Патун поднялся с песка и повторил сказанное ранее — причем далеко не первый раз, так что звук хорошо знакомых слов действовал успокаивающе:
— Маяк Кальпы работает непрерывно. По его импульсам вы всегда будете знать, где лежит город. Встречаются случаи, когда Свидетель мешает маяку — возможно, преднамеренно, — однако при известной настойчивости вы сможете вновь обрести сигнал. Все ваши скафандры обладают такими средствами. Сообщений для города посылать нельзя — ни в коем случае не следует обращать на себя внимание Хаоса. Всегда имеются караульные того или иного сорта, размера и вида, изменчивые внешне, но постоянно сохраняющие бдительность. Вечно голодный Хаос алчет добычи.
Кхрен бросил на Тиадбу взгляд сквозь золотистый щиток гермошлема.
— А сейчас пришло время сообщить вам пункт назначения, — сказал Патун. — Он был целью всех пилигримов со времен Сангмера — второе и последнее место на Земле, где можно узреть порядок и смысл, где найдется помощь для Кальпы. Это мятежный город, именуемый Натараджа. Если все пойдет хорошо, вы встретитесь с теми, кто сохранил свободу, не попал в ярмо Тифона. Вам предписывается сотрудничать с ними, рассказать все, что знаете, и выполнять все их указания. Поверьте мне, юные смельчаки, если бы я мог, я пошел бы с вами.
Тиадба смахнула несуществующие пылинки с набедренных карманов, где лежали ее книги.
Патун нервно, чуть ли не виновато продолжил:
— Никто не знает, что вас ждет. Скафандры оснащены активной броней — они способны учиться быстрее, чем вы, и приложат все свои силы, чтобы адаптироваться и защитить вас от извращений Тифона. Лицевые щитки преобразуют любые виды излучения в фотоны, которые становятся видимыми, не представляя для вас радиационной опасности. Временами, возможно, они обнаружат нечто неизвестное, не поддающееся анализу — в этом случае перед вами окажется мрак или ближайшая аппроксимация, основанная на недавних событиях. Чем сплоченней вы как группа, тем интенсивней скафандры будут взаимодействовать и координироваться друг с другом, а посему не слишком разбредайтесь и не отставайте — впрочем, расстояния там трудно оценить, даже с наилучшим оборудованием. Возможно, вам встретятся искушения. Караульные попытаются вынудить вас выключить генераторы и снять скафандры. Если искушение окажется непреодолимым, вы прекратите свое существование в качестве человека, сольетесь с анархией Тифона — станете отвратительной мерзостью, примеры которой часто встречаются в Хаосе. И тех, кто погибнет — даже самых великих, самых дерзких смельчаков, — Тифон использует против Кальпы.
Патун с видимым усилием подбирал слова:
— Есть вероятность, что Защитники падут и вы потеряете направляющий сигнал маяка. В таком случае последним выходом станет самоуничтожение. Скафандры примут на себя эту милосердную задачу.
Броня Тиадбы уже не натирала суставы. Девушка перестала чувствовать собственную кожу — прекратилась даже чесотка на шерстистых участках. Наверняка доспехи взяли на себя обработку тактильных ощущений, причем настолько полно, что становилось немного страшно: а что, если их хозяйка из мыслящего существа сама вскоре превратится в скафандр?
Чтобы подумала бы Грейн, увидев их сейчас? Разве можно вообразить лучшую подготовку или снаряжение?
— Пора, — сказал Патун, легко коснувшись ее плеча. Младшие инструкторы выпрямились и торжественно вскинули посохи. — Ожидается небольшое затишье, надо успеть пройти через ворота.
Поход начался.
